Сегодня день рождения моего друга. Сейчас он — состоятельный и успешный человек. А когда-то в Крыму, где сейчас у него недвижимость, радовался самому нищебродскому подарку. Мы были студентами и даже не представляли, что ждет нас впереди. Но и тревоги за будущее не было никакой. Теперь без нее — никуда. До сих пор он вспоминает подарок на свой двадцатый день рождения с ностальгией и умилением. Мы тогда мотались в Крым чуть ли не каждый год. Чаще всего в Коктебель. Но в тот раз поехали в Орджоникидзе. И в общем-то, хорошо там отдыхали, пока в Крым не приехал мой двоюродный брат и наш общий друг, сотрудник ФСБ, Пашка. После чего мы перебрались с ними в Коктебель.
Было это в двадцатых числах июля, а третьего августа у нас с другом совсем закончились деньги. Хорошо, что поезд был шестого — так что голодная смерть нам не грозила. Человек может прожить без еды долго. А без пива умирает в муках за пару недель жесточайшей депрессии и похмелья.
При этом запасов вина, местного портвейна и пива было еще на пару недель, а денег не было вовсе. Потому что мы были молоды, беспечны и угощали девушек в местных кафе. Не то, чтобы это было безумным расточительством — скорее, удачной инвестицией в курортный праздник жизни.
Четвертого августа мой друг стал жаловаться, что, мол, нельзя же только пить — надо же и есть что-то. Он — человек массивный и покушать всегда очень любил. Но в этот день снова пришлось напиться и ничего не есть.
Пятого августа я перерыл всю одежду, нашел несколько гривен, и мы с братом рано утром отправились покупать другу подарок. Купили сосиску в тесте и пепси-колу. Которые я ему торжественно вручил.
Он чуть не расплакался от радости.
— Это лучший, лучший подарок в моей жизни, — говорил он, уминая скромную пищу.
Вспоминает, между прочим, эту сосиску в тесте до сих пор.
Потом мы уезжали из Крыма, брат сказал, что пойдет купить нам еды в поезд. Но вместо нее принес четыре бутылки портвейна и ящик пива.
— Твою мать, — сказал печально мой друг. Пить он больше не мог. Но пришлось. Ехать было далеко.