Почему «золотой» небоскрёб «Меркурий» в «Москва-Сити» сотрясают серьёзные конфликты
Башня «Меркурий» в «Москва-Сити», несомненно, выделяется среди других зданий – высотой, красивым золотистым цветом, большим информационном табло. Но выделяется она, к сожалению, и некоторыми другими параметрами.
Со временем выяснилось, что между президентом Группы компаний «Меркурий» Игорем Кесаевым и некоторыми акционерами, людьми известными и заслуженными, возникли серьёзные конфликты. В центре внимания сегодня оказалось наследство Вячеслава Басати, человека, который в своё время владел половиной акций башни «Меркурий» и был генеральным директором ЗАО «Меркурий Девелопмент». После его внезапной смерти наследником стал отец Вячеслава, Борис Александрович Басати, которому на тот момент исполнилось 82 года. В течение нескольких месяцев после смерти сына он, тяжело-больной человек, перенесший операцию на открытом сердце, лишился солидного наследства.
В силу своей профессии, в которой, как говорят, «бывших не бывает», Борис Александрович избегает публичности, но он – человек, заслуги которого перед нашей страной весьма велики. С течением времени ему стало понятно, что Игорь Кесаев и его команда вошли к нему в доверие и фактически обманули его. И он решился на отчаянный шаг. 21 августа им было подано заявление в Управление внутренних дел по Центральному административному округу города Москвы, в котором Басати описал суть конфликта и, как он считает, совершённых в отношении него противоправных действий. А усугубляет ситуацию не только то, что конфликт расширяется и набирает обороты, что он уже перешёл в публичную плоскость, но и череда вполне возможных уголовных дел…
Игорю Кесаеву есть над чем задуматься
Фото: МИХАИЛ МЕТЦЕЛЬ/ТАСС
ОТ СЛЕСАРЯ ДО ГЛАВЫ ФЕДЕРАЛЬНОЙ СЛУЖБЫ
Сергей Валентинович Хетагуров – человек весьма известный, а его послужной список – пример для многих руководителей. Начав работу слесарем ЗИЛа, он окончил МВТУ, а в 1980-е годы был инженером, потом директором завода, работал в ЦК КПСС. В самом конце десятилетия был назначен главой правительства Северной Осетии. Избирался народным депутатом Российской Федерации, членом Совета Федерации. С его именем связывают успешное решение острых межнациональных и военных конфликтов на Северном Кавказе, экономических проблем переходного периода. Потом Хетагуров работал заместителем федерального министра и главой федерального ведомства. С 2002 года он в бизнесе, который до 2014 года был более чем успешным.
Сергей Валентинович Хетагуров. 2016
И тогда между ним, вице-президентом Группы компаний «Меркурий», и её президентом Игорем Кесаевым встала башня. Та самая золотистая башня «Меркурий» в «Москва-Сити», совладельцем которой был Вячеслав Басати, чьё наследство неожиданно досталось людям, не имеющим отношения к его семье. Сергей Хетагуров прекрасно знает всё, даже самые тонкие хитросплетения, возникшие во время проектирования и строительства башни «Меркурий». Он великолепно осведомлён и о делах своего друга Бориса Александровича Басати, в отношении которого Хетагуров совместно с правоохранительными структурами и представителями депутатского корпуса хочет восстановить справедливость. Вот его рассказ:
– Игорь Кесаев впервые появился в моём кабинете в МЧС в 1994 году. Тогда я познакомился и со Славой Басати, только что вернувшимся из длительной служебной командировки в Малайзию, будущим генеральным директором ЗАО «Меркурий Девелопмент». Его привёл Кесаев.
С отцом Славы, Борисом Александровичем, мы были знакомы и до этого, ещё с тех времён, когда меня назначили главой правительства Северной Осетии. Это было самое горячее время конца 1980-х годов. КПСС уже ощутимо просела и не была руководящей и вдохновляющей силой. Верховный Совет Осетии оставался декоративным органом, а вся нагрузка легла на правительство. Это было время первых терактов на Северном Кавказе, кровавых межнациональных конфликтов, волны оголтелого национализма как предвестников близких потрясений, к которым неудержимо скатывалось казавшееся доселе несокрушимым наше государство. Тогда же зарождалась и новая структура управления – Центр начал отправлять в горячие точки своих эмиссаров. В Осетию был направлен Сергей Кужугетович Шойгу, который оказал неоценимую помощь непосредственно в условиях острого кризиса, а затем и в ликвидации его последствий.
С ним мы много времени проводили вместе, поскольку кричащих проблем было предостаточно. Да и в личном плане у нас был полный контакт. В 1994 году
Шойгу предложил мне работать заместителем министра по чрезвычайным ситуациям России. И я почти шесть лет трудился в этой должности. А в 1999 году, когда начались военные действия в Чечне и Дагестане, когда потянулись десятки тысяч беженцев, меня перевели в Федеральную миграционную службу в качестве руководителя. Но вскоре после непонятной для меня реорганизации её в Министерство по делам федерации, национальной и миграционной политики РФ я решил закончить карьеру чиновника…
Фрагмент соглашения между Борисом Басати и Игорем Кесаевым
КАК ВИЦЕ-ПРЕЗИДЕНТ СТАЛ «ОБМАНУТЫМ ВКЛАДЧИКОМ»
Случилось это в 2001 году, а в 2002 году я подался в бизнес и до 2014 года работал вице-президентом Группы компаний «Меркурий». Тогда это был не холдинг, а не самая большая компания, торговавшая сигаретами. Первым шагом к созданию промышленной группы было приобретение ОАО «Турбохолод», по сути, научно-производственного объединения по проектированию и производству газоперекачивающих машин Минсредмаша. В его здании у метро «Рижская» до сих пор располагается центральный офис «Меркурия».
В производственной части здания изготавливался некий мутант по заказу «Газпрома». Его намечали выбросить и оборудовать в помещении склад для сигарет. Выбросить его всё же пришлось, но лишь после испытаний на Уренгойском нефтегазоконденсатном месторождении. Испытания прошли неудачно, зато стало понятно, что требуется заказчику. По возвращении мы были вынуждены разогнать всех технарей и через полгода сделали очень серьёзную машину – турбодетандер, который идеально вписался в технологическую цепочку. Представьте ротор с почти авиационной турбиной и компрессором на валу весом 150 килограммов, вращающийся без трения в магнитном поле со скоростью 20 тысяч оборотов в минуту с вибрацией в несколько микрон! Фантастика! Сегодня агрегат применяется на всех месторождениях, вновь разрабатываемых «Газпромом», и используется для модернизации ранее введённых. Эта машина вытеснила и американское, и французское оборудование подобного класса. Уже почти 15 лет мы монополисты в этом деле. Пошли серьёзные дивиденды, большие деньги.
Для изготовления такой точной механики нужно иметь производство с суперсовременным оборудованием. Мы купили Завод имени Дегтярёва. Он основан в 1916 году и был первым предприятием в России по производству автоматического стрелкового оружия. В пору своего рассвета, когда предприятие оснащало все страны Варшавского договора и теперешние государства СНГ, на нём работали более 40 тысяч человек, сегодня – 12 – 13 тысяч. А в 2006 году оно находилось в предбанкротном состоянии, было полностью дезорганизовано наездами рейдеров. Генеральным директором был и ныне остаётся потомственный зидовец легендарный уже Александр Владимирович Тменов. С самого начала меня избрали председателем совета директоров ЗиДа. На ходу была проведена коренная реструктуризация производства, оптимизирован кадровый состав, в течение года освоены несколько десятков видов новых образцов вооружений. Все эти годы завод интенсивно переоснащался и в конечном счёте совершил новый рывок. В разы выросли объёмы производства, предприятие устойчиво работает и ежегодно обеспечивает по 15 – 20% прироста объёмов, стабильно выплачивает солидные дивиденды. Сейчас завод – один из флагманов ВПК.
Дальше был Новоангарский горно-обогатительный комбинат, находившийся примерно в том же состоянии и подвергшийся сходной процедуре оздоровления. За несколько лет он был полностью модернизирован, более чем в 4 раза увеличил объёмы, и ныне это тоже одно из ведущих предприятий отрасли.
Повторяю: дивиденды были серьёзными, и я стал думать, куда вложить собственные средства. В 2005 году Слава Басати возглавил девелоперскую часть «Меркурия» и тогда предложил мне: «Намечается хороший проект – строительство башни в «Москва-Сити». У моей компании Wobley Management Limited 50% акционерного капитала «Меркурий Сити Тауэр». Часть я мог бы продать вам». Меня это, конечно, заинтересовало, поскольку проект обещал быть успешным и быстроокупаемым.
Я действовал от имени компании Daybreak Enterprises Limited, которую открыли юристы для меня специально под сделку с компанией Славы. На осуществлении сделки именно между офшорными компаниями настоял в то время ещё адвокат Басати Александр Кобзев. Все необходимые документы с подписями и печатями у меня имеются. В соответствии с условиями сделки, по завершении проекта мне гарантировалась передача
7500 квадратных метров общей площади здания (5%). И до мая 2013 года я чувствовал себя совершенно спокойно и уверенно, хотя на дату оплаты существовало только предпроектное решение.
18 мая 2013 года в возрасте 49 лет, за несколько месяцев до получения свидетельства о собственности на башню, внезапно умер генеральный директор ЗАО «Меркурий Девелопмент» Слава Басати. Трудно понять и тем более принять то, что произошло, но это отдельная тема. Даже сегодня далеко не все верят, что его смерть была вызвана лишь естественными причинами. А то, что случилось после этой трагедии, вышло не только за рамки понимания, приличия и деловой этики, но и за рамки морали вообще.
На церемонии прощания со Славой Игорь Кесаев всячески демонстрировал своё горе. Но потом он отказался выступать на поминках, хотя по всем моральным канонам должен был это сделать. Мне же он заявил: «Слава провалил стройку, растранжирил огромные деньги, из-за него мы все попали». Смотрит и говорит: «А ты – обманутый вкладчик, проект убыточный, там сумасшедшие деньги потратили, а я только теперь об этом узнал». И это в «Меркурии», где слежка за расходами возведена в культ, за 10 лет ничего не заметили?
У меня было такое впечатление, что Кесаев неслучайно заговорил об этом именно после странной смерти Славы. Но через некоторое время он сообщил Борису Александровичу, отцу Славы, что он проверил всё по финансовым делам и что его сын как был честным человеком, так им и остался. Очень важный постулат! Но тогда резонный вопрос: в чём же причина дальнейших действий Кесаева?
Председатель совета директоров Завода имени Дегтярёва Сергей Хетагуров (второй справа) с сотрудниками предприятия. 2006
Я СКАЗАЛ: «НУЖНО ЗВАТЬ СЛЕДОВАТЕЛЕЙ»
Я догадывался, что есть некий документ, в соответствии с которым семья Славы «добровольно» лишилась законного наследства, но надеялся, что ответные гарантии хоть чего-то стоят. Я ведь купил долю у семьи Басати, в порядочности которой и сегодня у меня нет никаких сомнений. Если бы не этот грабёж, иного слова я не подберу, то никакой проблемы бы и не возникло. Конечно, необходимо тщательное расследование, ведь для восстановления справедливости сделка с Кесаевым должна быть признана ничтожной. Борис Александрович – человек заслуженный, умудрённый жизнью, но четыре года назад попавший в самую что ни на есть экстремальную ситуацию. Перед Новым, 2013 годом ему была сделана операция на открытом сердце с пересадкой 32 сантиметров бедренной вены. После неё он полгода находился на реабилитации. А 18 мая того же года у него умер сын. Молодой, успешный, состоятельный бизнесмен, который оставил отцу своё немалое состояние, акции, доли в крупных компаниях. А теперь всё это оказалось в руках посторонних людей, которые называли себя друзьями и чуть ли не братьями Славы.
О том, как это всё происходило, я узнал в деталях немногим более месяца назад. Кроме того, я получил и текст соглашения Бориса Александровича Басати с Игорем Кесаевым. Я был буквально потрясён чудовищностью содеянного. На мой взгляд, в отношении участника войны, заслуженного человека, причём тяжелобольного, были совершены такие действия, которые объективному следствию стоит внимательно изучить на предмет совершения мошенничества и вымогательства.
Борис Александрович просто не знал, что у Славы было 50% акций башни. А потом Кесаев, насколько мне известно, рассказывал такую якобы имевшую место историю: «С башней у нас всё было поровну, никаких проблем не было, но, когда я стал заниматься конкретным финансированием, потребовалось, чтобы у меня был контрольный пакет. Я это хотел сделать за счёт акционеров, но Слава говорит: «Давай не будем портить отношения с нужными партнёрами». И он отдал часть своей доли мне (часть доли – это 34,62%!!! зачем так много?)». А на вопрос: «Что вы ему дали взамен?» – Кесаев ответил: «Ничего». Никаких документов, свидетельствующих о передаче ему большей части акций Басати, как мне удалось узнать, Кесаев не предъявлял. Куда-то исчезли и другие акции, не имевшие отношения к башне.
Со временем Кесаев стал более откровенным. Последний раз Борис Александрович виделся с ним 5 декабря 2013 года.
Насколько я знаю, президент «Меркурия» так построил разговор и на таких тонах, что Борис Александрович ушёл от Кесаева с ощущением, что с этого дня его семья находится в опасности. На вопрос о том, что останется семье, Кесаев ответил: «Ничего. И дом Славы продам». Больше они не встречались…
Кесаев, по мнению юристов, анализировавших соглашение между ним и Басати-старшим, предстаёт в нём как несостоятельный гарант, а сам документ, по их мнению, не может иметь юридической силы и быть использованным в суде.
Это очень тревожно. Соглашение составлено таким хитрым образом, что компенсационные выплаты Борису Александровичу могут быть прекращены в любой момент. А общий их объём, как мне представляется, в десятки раз меньше практически отнятого у Басати наследства…
Но вернёмся к моей истории. В марте 2014 года, когда текст соглашения с Борисом Александровичем Басати был уже окончательно согласован, Кесаев облегчённо вздохнул, расслабился и поручил мне руководство пусконаладочными работами в башне и приданием ей обитаемого вида. Через месяц к нему прихожу и говорю: «Ты вообще представляешь, что там в этой башне делается?» Кесаев говорит: «А что?» Я отвечаю: «Или нужно следователей звать, или хотя бы собственный аудит провести».
Реакция его была бурной. Я его никогда таким не видел. Он буквально начал бесноваться, орал, стучал и махал кулаками, грозил, как ребёнку, пальцем и требовал от меня «понимания обстановки». Он явно не ожидал, что всё там так наглядно, и, понятно, не был готов к моим выводам и предложениям. Стало очевидно, что по задумке Кесаева я должен был промолчать, запачкаться и стать более сговорчивым. Пришлось написать заявление с просьбой освободить меня от должности вице-президента «Меркурия», президента ОАО «Турбохолод», председателя совета директоров Завода имени Дегтярёва, члена совета директоров Новоангарского ГОКа. Поздно вечером собрал свои личные вещи и ушёл, причём без сожалений и всяких «золотых парашютов».
Сегодня мне остаётся вместе с Борисом Александровичем Басати «принуждать Кесаева к миру». Я считаю, что мне нанесено публичное оскорбление. За 55 лет непрерывного трудового стажа у меня в жизни было немало запутанных ситуаций, но всегда удавалось найти взвешенное решение. И в данном случае я предпринял все возможные меры в поисках выхода. На все письменные предложения Кесаеву совместно рассмотреть ситуацию я не получил ни одного ответа или встречного предложения. Ещё бы! Кто же откажется от дармовой и без всякого обеспечения субсидии на 12 лет? Да, именно 12 лет прошло с того времени, когда я купил долю акций башни. После смерти Славы Басати прошло четыре года, и почти столько же – после получения свидетельства о собственности. Это время для меня было практически выброшенным из жизни.
В конечном итоге меня вынудили к активным действиям, и для начала я как бывший депутат первого съезда российского парламента обратился к председателю Комитета Госдумы по труду, социальной политике и делам ветеранов Ярославу Нилову, который поддержал моё обращение и отправил его в Генпрокуратуру.
Я уже получил письмо из Генеральной прокуратуры, в котором сказано, что по моему обращению прокурору города Москвы поручено организовать соответствующую проверку.
Ответ из Генеральной прокуратуры
20 июля пришёл и ответ из ГУ МВД по городу Москве, в котором сказано, что по тому же поводу там также проводится проверка и контроль за её проведением возложен на Управление экономической безопасности и противодействия коррупции ГУ МВД по городу Москве. Мне официально сообщили, что документ рассматривается и отделом экономической безопасности и противодействия коррупции по Центральному административному округу.
Московская полиция проверяет сообщение о возможных противоправных действиях Игоря Кесаева
Я считаю, что на то, что случилось с Борисом Александровичем Басати, должна отреагировать и служба собственной безопасности того ведомства, в котором он служил.
Вопрос на контроле у начальника ГУ МВД России по городу Москве
ТОЛЬКО НА ФУНДАМЕНТЕ УВЕЛИ 100 МЛН ДОЛЛАРОВ!
В строительстве башни, по моим данным, есть криминал, причём по целому ряду эпизодов. Расскажу о 100 млн долларов, явно «приватизированных» при «покупке» арматуры для обустройства свайного поля, опорной плиты и каркаса здания.
Начинаем с официальных документов. Вот пресс-релиз СКР. Речь в нём идёт о башне «Меркурий». В документе сообщается, что возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного п. «б» ч. 2 ст. 199 УК РФ (уклонение от уплаты налогов в особо крупном размере), по фактам уклонения от уплаты НДС фирмой ООО «Расэн строй». Эта фирма – генеральный подрядчик при строительстве башни «Меркурий». Следователи считают, что был создан фиктивный документооборот, согласно которому фирма приобретала стройматериалы у фирм-однодневок. Затем эти средства обналичивались. Газета «Коммерсантъ» писала: «Следствие считает, что, искусственно занизив налогооблагаемую базу, фирма, бывшая генподрядчиком при строительстве башни «Меркурий» в «Москва-Сити», вывела за рубеж около 3 млрд рублей (ещё по старому курсу.) При допросе гендиректоров фирм, у которых якобы приобреталась арматура, выяснилось, что эти структуры вообще никакой хозяйственной деятельности не вели».
Это подтверждается и имеющимися у меня документами. Я беру в первоначальной смете данные по устройству свай, опорной плиты и каркаса здания. Их согласованная стоимость – 12 215 млн, 6964 млн и 50 787 млн долларов (всего – 69 968 млн долларов.) А вот что оказалось в новой смете и попало в оплату: 15 937, 22 155 и 130 858 млн долларов (всего – 168 951 млн долларов) за те же самые работы! Было 70 млн, стало 170. Вот и нашлись виртуально существующие, но реально исчезнувшие 100 млн долларов. А платил-то за всё это «Меркурий»! Есть документы, ведомости, платёжки. «Меркурий» платил «Расэн строю» реальные деньги, а подрядчик, при отсутствии реальных затрат по ряду позиций, вынужден был осуществлять фиктивные проводки, а потом обналичивать деньги через «неустановленных лиц». При этом все «затраты» в полном объёме списаны на себестоимость.
Фрагменты двух смет. Вот так увеличивалась стоимость работ
А вот каков масштаб всего «предприятия». Вначале была согласована смета, я её вам передаю, между «Меркурий Сити Тауэр» и «Расэн строй», генподрядчиком. Она составляла 303 млн долларов. К ней потом было добавлено 56 дополнительных соглашений. В результате она трансформировалась в 627 млн. Предполагаю, что вся разница между двумя сметами благополучно приплыла к тем же «неустановленным лицам».
А вот итоговый отчёт (со всеми печатями и подписями), в котором стоимость строительства здания составляет 1 млрд 362 млн долларов без НДС (себестоимость одного квадратного метра – около 7000 долларов). По соседству немногим больше чем за 500 млн долларов построена башня «Эволюция» в те же сроки, той же площади и аналогичная по сложности (чуть более 3000 долларов за квадратный метр).
Для наглядности приводим таблицу увеличения стоимости строительства башни в динамике
Это очень старый и примитивный способ с помощью завышения затрат занизить и просто убить налогооблагаемую базу. Поверить такому могут лишь недалёкие или обильно «мотивированные» люди. Нет прибыли – нет и налогов. На прибыль ведь завязаны и условия реализации ряда пунктов соглашений с акционерами.
Затраты на строительство «Меркурия» увеличились более чем вдвое – с 303 до 627 млн долларов. Вдвое выросли и общие затраты на проект, составившие более миллиарда долларов
Полагаю, что Кесаев будет пытаться мешать расследованию, у него есть серьёзный финансовый и административный ресурс. Давление на следствие по некоторым признакам уже оказывается. Но поскольку моё обращение находится на контроле у депутатов, у прокурора Москвы, у начальника ГУ МВД России по городу Москве, то просто так закрыть вопрос не удастся. А сейчас к делу подключаются и другие силовые структуры. Большие надежды мы связываем с прессой. Мы с Борисом Александровичем Басати – за законные действия и публичность! Мы реально видим всю ситуацию и готовы добиваться справедливого решения, несмотря на возможные осложнения и провокации. А Кесаеву предлагаю публичную дискуссию один на один на любой площадке по его выбору. И ещё. Я считаю, что и мой рассказ, и многочисленные документы, которые имеются в моём распоряжении, могут послужить не только основой для работы правоохранительных органов, но и темой для полноценного журналистского расследования. Иногда журналисты, люди с обнажённым нервом, способные взглянуть на проблему с необычной стороны, могут найти и увидеть больше, чем профессиональные следователи
Фирмой-генподрядчиком очень интересовался Следственный комитет России
От редакции: На наш взгляд, проблемы, которые возникли вокруг строительства башни «Меркурий», уже давно вышли за рамки частных конфликтов между акционерами. Мы будем внимательно отслеживать ситуацию…
