ИЗ ДНЕВНИКА КОРПУСНОГО ВРАЧА ВАСИЛИЯ КРАВКОВА (VII СИБИРСКИЙ АРМЕЙСКИЙ КОРПУС, ЮГО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ):
1 июля [18 июня по ст. ст.]. Всю ночь грохотала артиллерийская канонада. Ожидается сегодня штурм. Как-то покажут себя наши разглагольствующие и митингующие «товарищи, к[ото]рых приходится кидать в бой не железной дисциплиной, а увещеваниями да улещиванием? Кто поручится за то, что в решительный момент «товарищи» воины [не] пожелают сначала составить общее совещание, прежде чем идти на приступ, в предположении, что немцы пообождут своим контрударом?!
3 июля [20 июня по ст. ст.]. […] Вчера был у нас в Божикувке Керенский; жалко, что не угадал его туда приезда, ч[то]б[ы] улицезреть его; лишился и возможности, так[им] обр[азом], сняться с ним в общей фотографической штабной группе.
А может быть, это и к лучшему? Когда будут вешать Керенского – повесят, пожалуй, и всех, в столь интимной купе с ним бывших?
8 июля [25 июня по ст. ст.]. […] В 11-й армии доблестней всех наших «самоопределившихся» действовала чехословацкая стрелковая бригада, сформированная из наших пленных. А что если бы немцы сформировали такие же части из находящихся в плену наших воинов – как бы мы закричали: «Варварство!»
10 июля [27 июня по ст. ст.]. Вчера получили известие о взятии 8-й армией Галича и отступлении трех австрийских корпусов. […] Но в нужный момент, когда дорога каждая минута, чтоб не упустить случая для развития успеха и поддержки других, в 108-й дивизии собирается митинг и постановляет ни больше ни меньше, как следующее: 1) отправить всю дивизию в 43-й корпус на Кавказ и 2) дать всем «товарищам» два месяца отдыха для приведения себя в порядок!!! […] «Начдив» 13-й Сибирской дивизии послал телеграмму командующему армией Селивачеву, прося его назначить специально аэроплан для охраны собирающихся митингов!!! Все картинки, достойные пера Щедрина или Джером[а] Джерома. […]
11 июля [28 июня по ст. ст.]. […] «Товарищи» 108-й дивизии окончательно отказались идти на позиции, упорствуя в требовании отправить их на минеральные воды на Кавказ!
21 [8 по ст. ст.] июля. […] Получено потрясающее сенсационное известие, что Ленин с Кº оказались несомненными агентами Германии! Сплошной кошмар!
Кравков В.П. Великая война без ретуши. Записки корпусного врача. М., Издательство «Вече», 2014.
ИЗ ДНЕВНИКА НИКОЛАЯ II:
18 [5 по ст. ст.] июля. Среда
[…] В Петрограде эти дни происходили беспорядки со стрельбою. […] Из Кронштадта; вчера прибыло туда много солдат и матросов, чтобы идти против Временного Прав[ительст]ва! Неразбериха полная. А где те люди, которые могли бы взять это движение в руки и прекратить раздоры и кровопролитие? Семя всего зла в самом Петрограде, а не во всей России.
21 [8 по ст. ст.] июля. Суббота
[…] В составе правит[ельст]ва совершились перемены; кн. Львов ушёл и председателем Сов.[ета] Мин.[истров] будет Керенский, оставаясь вместе с тем военным и морским мин.[истром] и взяв в управление ещё мин.[истерство] торг[овли] и пром.[ышленности].
Этот человек положительно на своём месте в нынешнюю минуту; чем больше у него будет власти, тем будет лучше.
26 [13 по ст. ст.] июля. Четверг
За последние дни нехорошие сведения идут с Юго-Западного фронта. После нашего наступления у Галича многие части, насквозь зараженные подлым пораженческим учением, не только отказались идти вперед, но в некоторых местах отошли в тыл даже не под давлением противника. […]
Просто позор и отчаяние! Сегодня наконец объявление Врем.[енным] Правит[ельство]м, что на театре воен[ных] действий вводится смертная казнь против лиц, изобличенных в государ[ственной] измене. Лишь бы принятие этой меры не явилось запоздалым.
Николай II. Дневники императора Николая II (1894 – 1918). М., РОССПЭН, 2011.
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ГЕНЕРАЛА ПЕТРА ВРАНГЕЛЯ:
22 [9 по ст. ст.] июля. [Станиславов] Среди ночи я был разбужен страшными криками. Через окно было видно небо, объятое заревом пожара. С улицы неслись крики, слышался какой-то треск и шум, звон стекол, изредка раздавались выстрелы. Наскоро одевшись, я вышел в коридор. Навстречу мне шел мой офицер-ординарец. «Ваше превосходительство, в городе погром, отступающие войска разбивают магазины», – доложил он. Я спустился в вестибюль гостиницы. Прислонившись к стене, стоял бледный, как смерть, старик, кровь текла по длинной седой бороде. Рядом с ним растерзанная и простоволосая молодая женщина громко всхлипывала, ломая руки. Увидев меня, она бросилась ко мне и, говоря что-то непонятное, стала ловить мои руки и целовать. Я подозвал швейцара и спросил, в чем дело; оказалось, что старик – еврей, владелец часового магазина, а женщина – его дочь. Солдаты магазин разграбили, и владелец его, жестоко избитый, едва смог спастись. […]
Город горел в нескольких местах, толпа солдат, разбив железные шторы, громила магазины. […]
Врангель П.Н. Записки. Ноябрь 1916 г. – ноябрь 1920 г. Том I. Минск, Харвест, 2002.
ИЗ ПРИКАЗА ГЕНЕРАЛА ЛАВРА КОРНИЛОВА, ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО АРМИЯМИ ЮГО-ЗАПАДНОГО ФРОНТА:
21 [8 по ст. ст.] июля:
Самовольный уход частей я считаю равносильным с изменой и предательством. Поэтому категорически требую, чтобы все строевые начальники в таких случаях, не колеблясь, применяли против изменников огонь пулеметов и артиллерии. Всю ответственность за жертвы принимаю на себя, бездействие и колебание со стороны начальников буду считать неисполнением их служебного долга и буду таковых немедленно отрешать от командования и предавать суду.
Гиацинтов Э.Н. Трагедия русской армии в 1917 г. // Русское прошлое, 1991, №1.
ТЕЛЕГРАММА ГЕНЕРАЛА Л.Г. КОРНИЛОВА ВЕРХОВНОМУ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕМУ РУССКОЙ АРМИЕЙ ГЕНЕРАЛУ А.А. БРУСИЛОВУ:
22 [9 по ст. ст.] июля:
Принял фронт в исключительно тяжелых условиях прорыва противником наших позиций, обусловленного разложением и развалом, вызванными в армиях падением дисциплины, следствием чего явились самовольные уходы полков с позиций и отказы от немедленного оказания поддержки. Соотношение сил приблизительно 1 противник на 5 наших… Нахожу безусловно необходимым обращение Временного Правительства и Совета с вполне откровенным и прямым заявлением о применении исключительных мер, включительно до введения смертной казни на театре военных действий, иначе вся ответственность падет на тех, которые словами думают править на тех полях, где царят смерть и позор, предательство, малодушие и себялюбие.
Русское слово, 1917, 11 (24) июля.
ПРИКАЗ ГЕНЕРАЛА Л.Г. КОРНИЛОВА, ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО РУССКОЙ АРМИЕЙ:
23 [10 по ст. ст.] июля:
Получив донесение командарма 11 [11-й армии. – ред.] о том, что солдаты вверенной ему армии позволили себе при оставлении нами Тарнополя грабить имущество, насиловать женщин и детей, убивать мирных жителей и друг друга, я отдал приказ расстреливать подобных негодяев без суда. Во исполнение этого моего приказа 9-го сего июля [22 июля] назначенными для сего командами расстреляно 14 подлецов на месте совершения ими преступления. Объявляя об этом армиям вверенного мне фронта, что мною отдан приказ без суда расстреливать тех, которые будут грабить, насиловать и убивать как мирных жителей, так и своих боевых соратников, и всех, кто посмеет не исполнять боевых приказов в те минуты, когда решается вопрос существования Отечества, свободы и революции. Я не остановлюсь ни перед чем во имя спасения Родины от гибели, причиной которой является подлое поведение предателей, изменников и трусов. Настоящий приказ прочесть во всех ротах и батареях. Генерал Корнилов.
Гиацинтов Э.Н. Трагедия русской армии в 1917 г. // Русское прошлое, 1991, №1.
ИЗ ЗАПИСОК ШТАБС-КАПИТАНА КОНСТАНТИНА ПОПОВА:
23 [10 по ст. ст.] июля генерал Корнилов вызвал меня в штаб и дал мне задачу: восстановить порядок на Проскуровском железнодорожном узле, причем для этой цели мне даны были «самые широкие полномочия».
24 [11 по ст. ст.] июля утром наш эшелон отбыл в Проскуров. По прибытии в Проскуров пришлось много поработать. Тут царило что-то неописуемое, особенно на станции. Мною был принят целый ряд радикальных мер, которые в самый короткий срок дали благоприятные результаты. […] ввиду восстановления смертной казни за воинские преступления решено было применить эту меру для отрезвления окончательно вышедших из повиновения бывших солдат.
Огромная толпа дезертиров в 500 с лишним человек, везшая с собой арестованных офицеров, была остановлена юнкерами недалеко от Проскурова; после короткого опроса дезертирами был выдан главный агитатор, который там же и был расстрелян.
Через день после этого по приказанию целого совещания из комиссаров мне пришлось вновь принять участие в экзекуции над двумя рабочими Военно-дорожного отряда, нанесшими оскорбления действием своим начальникам и отказавшимся подчиняться приказаниям начальства. […] Они были найдены и на месте расстреляны. Таким образом, пострадали всего три человека, но действие этих мер было буквально магическое.
Попов К.С. Воспоминания кавказского гренадера, 1914–1920. Белград, 1925.
