СТИХИ И ПЕСНИ БУЛАТА ШАЛВОВИЧА ТРОГАЮТ ДУШУ, НО В ЕГО БИОГРАФИЮ ЛУЧШЕ НЕ УГЛУБЛЯТЬСЯ. ФОТО: © «ИТАР-ТАСС»
Если бы бард был жив, он не отказался бы от залпа по нынешней России
12 июня 20 лет назад в клинике под Парижем умер поэт, бард, прозаик и композитор Булат ОКУДЖАВА. Его не стало в 1997-м, аккурат в День России. Совпадение знаковое, потому как человек, написавший любимые всеми «Возьмемся за руки, друзья», «Нам нужна одна победа», «Ваше благородие, госпожа Удача» — прекрасные стихи и песни, на которых выросли поколения, вдруг обнаружил в себе стойкую неприязнь к родной стране. Достаточно вспомнить «Письмо 42-х» — гневный пасквиль деятелей культуры, призывавших новоявленного президента ЕЛЬЦИНА разгромить «Белый дом» вместе с законно избранным Верховным Советом в нем. Под петицией стояла подпись и неистового Булата.
— Когда при реорганизации вдова барда Ольга Арцимович была уволена с поста директора Музея Булата Окуджавы, иудолибералы начали визжать про «плевки в память известного барда», — отмечает социолог Валерий Розанов. — Я хочу объяснить, почему так возбудилась пятая колонна и рассказать правду о «иконе шестидесятничества» и «совести советской интеллигенции».
Его размышление-расследование перед вами.
Владимир Степанович Окуджава, террорист-анархист — дядя Булата, вместе с Лениным приехал в Россию из Германии весной 1917 года в опломбированном вагоне. Отец Окуджавы, как и его братья, был видным грузинским национал-сепаратистом. Грузия исключительно для грузин — это была их цель. Придя к власти, грузинские большевики перекрыли границы республики, запретив въезд негрузинам.
Уже в марте 1922 года рассылается телеграмма-манифест (за подписями Махарадзе и Окуджавы), в которой сообщается, что грузинки, вышедшие замуж за людей других национальностей, теряют гражданство родной страны. Началась массовая депортация армян.
Одной Грузии им показалось мало, они решили, что Россию (РСФСР) следует раздробить на десятки мелких независимых территорий. Абхазии и Осетии это не касалось, им — никакой автономии. Подобные идеи местечковых князьков широко поддерживались иудо-троцкистами, представляющими правящую большевистскую верхушку.
Сам Булат родился в Москве 9 мая 1924 года в семье коммунистов, приехавших из Тифлиса для партийной учебы в Коммунистической академии.
При рождении мальчик был назван Дорианом (по имени главного героя романа Оскара Уайльда о превращении талантливого юноши в порочное чудовище).
Родители Булата-Дориана, Ашхен Степановна и Шалва Степанович, в 1920-е годы приложили руку к усмирению Северного Кавказа
По признанию Дориана-Булата, его мать, Ашхен Степановна, зверствовала на Кавказе вместе с Кировым, отец был в той же команде, дослужившись до секретаря Тбилисского горкома партии. Позже из-за конфликта с Берией Шалва Окуджава в 1932 году обращается к Орджоникидзе с просьбой направить его на партработу в Россию.
Отец Окуджавы стал первым секретарем горкома партии Нижнего Тагила, куда и выписал семью. Вселились в просторный купеческий особняк — с личным дворником, который жил в подвале. Хозяин города иногда разрешал дворнику послушать радио в «барской». Однажды тот сказал: «Я раньше у купца Малинина служил. Хрен бы он меня радио слушать позвал бы…»
Одноклассница Окуджавы вспоминала, как появился красивый, заметный Булат: «Ходил в вельветовой курточке». 12-летний Окуджава звонил из школы в горком партии, требуя к подъезду сани, чтобы добраться до дома, до которого 300 метров. В юности он стрелял из пистолета в сверстника. Мальчик чудом выжил. Булата за это отправили на лето отдыхать в Грузию. Безнаказанность и вседозволенность в семье партийной номенклатуры появилась вовсе не в «застойные» времена.
О зверствах родителей Окуджавы в стране не забыли. 4 августа 1937 года Шалва и два его брата были расстреляны как участники заговора Троцкого.
Вошел и вышел
Вскоре после ареста отца, в феврале 1937 года, мать, бабушка и Булат приехали в Москву. Первое место жительства- улица Арбат, дом 43, кв. 12, коммунальная квартира на четвертом этаже. Серьезное понижение социального статуса для кавказского мальчика-барчука.
Через год возмездие настигло и Ашхен Степановну, которая была арестована и сослана в Карлаг, откуда вернулась в 1947 году.
— Учился я плохо. Курить начал, пить, девки появились. Московский двор, матери нет, одна бабушка в отчаянии. Я стал дома деньги подворовывать на папиросы. Связался с темными ребятами. Образцом молодого человека у меня был московско-арбатский жулик, блатной. Сапоги в гармошку, тельняшка, пиджачок, фуражечка, челочка и фикса золотая, — вспоминал бард.
Окуджава, который после расстрела своего отца большевиками, вступил в КПСС, а потом «вышел», когда большевиков якобы понесли по кочкам обезумевшие от борьбы с алкоголизмом глупые и обманутые московские пацаны.
Мальчик, который проторчал всего полтора месяца в прифронтовой полосе и был «выселен» с фронта за «профнепригодность». А потом слонялся по киностудиям в роли «героя-фронтовика», пел «Капли датского короля» и даже показывался в кадре с настоящими фронтовиками. Раз так надо для искусства.
С «молодыми реформаторами» Анатолием ЧУБАЙСОМ и Егором ГАЙДАРОМ, мечтавшими развалить и разграбить страну, барда связывала нежная дружба. Фото с сайта kramola.info
Красный фашист
Он приветствовал расстрел «Белого дома» в 1993 году.
Я не забыл его рядом с Лией Ахеджаковой. До сих пор помню ее дрожащие губы в телевизоре: «Борис Николаевич, расстреляйте их всех, этих собак». 1993 год, октябрь. Мерзость.
Гнойник «совести советской интеллигенции» для малопонимающей публики начал полностью вскрываться с 1993 года. «Я тоже был фашист, но только красный», — заявил Дориан-Булат о своем участии в Великой Отечественной. Он оказался кровожаден к политическим противникам. Из интервью «Подмосковным известиям» от 11 декабря 1993 года:
— Булат Шалвович, вы смотрели по телевизору, как 4 октября обстреливали «Белый дом»?
— Всю ночь смотрел.
— У вас, как у воевавшего человека, какое было ощущение, когда раздался первый залп? Вас не передернуло?
— Я наслаждался этим. Я терпеть не мог этих людей, и даже в таком положении никакой жалости у меня к ним не было.
В книге «Я никому ничего не навязывал…» Окуджава рассказывает о своих «преследованиях». «Преследования» были такие: приезжает Булат из Калуги в Москву, обращается к работнику ЦК ВЛКСМ Искре Денисовой с просьбой устроить его на работу — и пожалуйста: получает место редактора в «Молодой гвардии», выпускает там сначала комсомольскую методическую литературу (борец с коммунизмом, ясный корень!), а затем поэзию народов СССР. Затем – хлоп, и становится редактором отдела поэзии в «Литературке». Живет там припеваючи, поскольку должность эта была синекурой:
— Маленькая комнатка у меня была, заваленная рукописями графоманов. И от меня требовалось иногда в «Литературку» давать чьи-то стихи. Ну, когда приходили известные авторы, я брал их и отдавал в редколлегию, и они уже шли. Так что задача моя была — борьба с графоманами. Там мне было очень хорошо.
Затем Окуджаву приняли в Союз писателей, и он ушел из «Литературки». К 1985 году у Булата Шалвовича вышло в СССР семь книг стихов и шесть книг прозы. «Преследуемый» литератор летом 1969 года поведал, что в течение восьми месяцев съездил за государственный счет в Югославию, Венгрию, Францию, ФРГ, Австралию и Индонезию. У Окуджавы к 1985 году вышли диски в США, Англии, Италии, Швеции, ФРГ, Франции, Японии. Это несколько миллионов не рублей. Так обычно платят агентам влияния, чтоб скрыть факт сотрудничества и предательства.
В 1993-м…
Иные сферы
Основной его задачей было воспитание человека, который придет во власть и там сделает то, о чем всю жизнь мечтал Окуджава: отомстит всему народу. Я говорю об Анатолии Чубайсе, его с детства воспитывал Окуджава и как самого перспективного агента рекомендовал своим кураторам из западных спецслужб.
Незадолго до конца Окуджава написал стихотворение, которое было переправлено Чубайсу 16 июня, в его день рождения.
А у нас иные сферы —
день приязни и гостей.
Ну, и чтоб жила легенда
о событьи круглый год,
рюмочка интеллигентно
применение найдет.
Как нам жить — узнаем сами.
Мир по-прежнему велик.
Пусть останется меж нами
добрых «Жаворонков» крик.
…ОКУДЖАВА подписал знаменитое «расстрельное» «Письмо 42-х», авторы которого — известные деятели культуры…
(«Жаворонки» — дачный поселок в Подмосковье, где у Чубайса и Окуджавы по соседству были дачи. — Ред.)
Как-то прочел в «Русской мысли» интервью с бардом. Журналист спросил его:
— Почему вы не уезжаете?
– Боюсь нищеты, — был ответ.
Окуджава понимал, что на Западе на жизнь нужно либо украсть, что наказуемо, либо заработать, что непросто. А в России и кража ненаказуема, и холуйство или «непротивление злу» оплачивается дороже, чем труд. Он сделал выбор.
Сам о себе сказал так: «Я — обыкновенный обыватель». А на вопрос: «Что для вас главное в творчестве?» — ответил: «Чтоб хорошие деньги платили. Ну чего стесняться-то!»
…приветствовали расстрел здания Верховного Совета из танков…
Памятник Басаеву
«Виноградную косточку в теплую землю зарою…» написал тот, кто много позже захотел увидеть на теплой земле памятник Шамилю Басаеву.
«Возьмемся за руки, друзья» написал тот, кто в августе 95-го — через два месяца после Буденновска взялся за руки с Шамилем Басаевым.
«Ель моя, ель, словно Спас на крови» написал тот, кто назвал кровь, пролитую Шамилем Басаевым, обстоятельством печальным и трагичным. А самого Басаева — человеком. Достойным памятника. Большого.
В интервью «Голосу Америки» Булат Шалвович скажет: «Патриотизм чувство не сложное, оно есть даже у кошки».
Сын Окуджавы от первой жены отсидел в тюрьме, принимал наркотики, от которых и умер. Второй сын — малоизвестный музыкант.
Интересно, счастлив ли он в «новой России», которую построили такие, как его отец?
…и требовали самых жестоких мер к его защитникам