Девки, ваши предки зря жили. Они зря воевали и погибали за светлое будущее своих потомков. По крайней мере вы их предали.
АНДРЕЙ КОПЫТИН.
Интернет-блог проститутки Кэт (так она сама себя называет) сегодня один из самых посещаемых в Интернете. В своих дневниках она откровенно рассказывает, например, о том, как из учителя превратилась в девушку по вызову, и что могут рассказать о мужчине цвет и фасон его трусов.
В знании предмета ей не откажешь. Но свои мысли девушка лёгкого поведения излагает столь складно, что у многих возникают сомнения: а проститутка ли она? Признаюсь, и я задаю себе тот же вопрос, ибо её профессиональными услугами не пользовался. Но ответы этой женщины весьма любопытны.
Ораторы и лизуны
«АиФ»: — Что заставило вас заняться проституцией, Екатерина?
Кэт: — Ну, карта так легла, а мозгов не хватило тогда её переложить. Что сейчас об этом говорить, если назад не вернуться и ничего не исправить… Когда-нибудь я это дело обязательно брошу. Я же понимаю, что старая, по-трёпанная тётка никому не будет нужна — если только каким-нибудь извращенцам.
«АиФ»: — Говорят, проститутки бывшими не бывают. Не боитесь, что это клеймо на всю жизнь?
Кэт: — Боюсь, а что толку? Разве страх что-то меняет?
«АиФ»: — Что унизительнее: работать школьным учителем за нищенскую зарплату или оказывать секс-услуги?
Кэт: — С какой стороны посмотреть. Представьте себе тётку в дешёвеньких колготках, ношеном пиджачке и с кипой тетрадок, откладывающую деньги, чтобы пойти раз в три месяца к парикмахеру. Она стоит на остановке и ждёт автобус, потому что на такси денег нет. Унизительно? То ли дело ухоженная женщина в красивой одежде, сидящая в ресторане с бокалом дорогого коньяка. С другой стороны, хорошего учителя уважают, и ему не стыдно рассказать о себе. А проститутка даже рассказать не может, чем занимается. И приходят к ней разные — страшные, грубые, вонючие. И трясёт её потом долго после всего.
«АиФ»: — Если человек вам омерзителен, вы ему отказываете?
Кэт: — Я могу и на х… послать. И делала так не раз. Чаще это происходило с красивыми напыщенными уродами — приходит такой молодой, спортивный, интересный, денег даёт, потом начинает: мыться не пойду, простыни в цветочек, а вообще ты шалава и рот не открывай. Один такой уходить не хотел — я на него с битой кинулась. Обычно, если сами не уходят, звоню ребятам, которые «помогают» клиенту побыстрее свалить.
«АиФ»: — Как вы классифицируете клиентов?
Кэт: — Идиоты клинические, идиоты самодовольные, лизуны, пенсионный фонд, ораторы, богема недоделанная, мышки-норушки, лошарики обыкновенные… И мужчина моей мечты. Но такой был только один.
«АиФ»: — Вы пишете, что идиоты запоминаются сильнее. Чем, например?
Кэт: — Приходит как-то один, с виду обычный, симпатичный даже, раздевается и оказывается в женских трусиках. Полчаса рассказывает трагичную историю про свою давно умершую бабушку, а во время секса хрюкает и повторяет каждую минуту: «Ах, как же хорошо, прямо как в рекламе!» Такое не забудешь. У мужиков такое безумное количество всевозможных страхов и странностей, которые они стараются нигде не показывать, а в расслабленном состоянии всё это лезет из них наружу. Чем на вид сильнее мужичок, тем больше у него этих самых страхов.
«АиФ»: — Вы хоть раз получали физическое удовольствие от того, чем занимаетесь?
Кэт: — Хоть раз, думаю, каждая получала. А вообще тяжело получить удовольствие с малознакомым человеком. К тому же большинство мужчин — откровенно плохие любовники. И дело не в том, кто старается, а кто нет. Видимо, это что-то генетическое — либо он может хорошо это делать, либо нет.
Мотив — деньги
«АиФ»: — Вы за или против легализации проституции?
Кэт: — На фига мне делиться ещё и с государством, которое толком не защитит и не поддержит? К тому же от наличия официального статуса люди косо смотреть не перестанут. Так деньги идут только мне в карман (за некоторыми вычетами), а если легализовать, то со сколькими мне придётся делиться? За легализацию у нас радеют две категории людей: жалостливые дурачки, которые, не въезжая в тему и не зная бизнес изнутри, думают, что девочкам от этого будет лучше, и политики, которым легализация даст возможность ходить в интим-салоны на законных основаниях. Я однозначно против.
«АиФ»: — Каковы основные мотивы, толкающие женщин на эту стезю?
Кэт: — Девушки становятся проститутками точно не от большой любви к сексу. Я, во всяком случае, таких не встречала. Мотив, по большому счёту, один. И это деньги. Кому-то лень зарабатывать чем-то иным, кому-то кажется, что у проституток сладкая и красивая жизнь, кого-то жизненные обстоятельства прижали. Секретаршей не заработаешь столько, сколько можно заработать своим телом.
«АиФ»: — Часто ли ваши женатые клиенты жалуются на своих жён?
Кэт: — Если жалуются, то в основном на то, что жена или перестала за собой следить, или же отказывает в сексе. Очень часто на женщин жалуются мужчины, которые и сами не слишком ухоженно выглядят, да и как любовники никакие. Удивляет, как женщины до сих пор с такими живут. Обратите внимание: если тётка при жизни с таким «бревном» расцветает, то она или просто влюблённая в мужа дура, надеющаяся, будто что-то изменится, или, что вероятнее всего, нашла себе любовника.
«АиФ»: — Верите ли вы в любовь?
Кэт: — Верить хочется, но что-то меня убеждает в обратном.
«АиФ»: — Считаете ли своё занятие грехом?
Кэт: — Для меня грех — это то, что приносит вред и боль людям. Я никому не делаю плохого.
АиФ
Госдума России отклонила поправки в уголовный кодекс, которые предусматривали введение уголовного наказания за занятие проституцией.
За предложение сахалинских законодателей проголосовали 78 депутатов — а для его принятия требовалось 226 голосов.
Авторы поправки предлагали определить проституцию как «вступление лица любого пола в половое сношение или иное действие сексуального характера, совершаемое вне брака с целью получения вознаграждения».
Они предлагали отправлять виновных или в тюрьму сроком на месяц, или на исправительные работы на 150-200 часов, или, на худой конец, налагать на них огромный штраф.
Впрочем, депутаты Госдумы рвения сахалинских законодателей не разделили. В профильном комитете считают, что проституция в уголовном кодексе и так упоминается не раз — а у парламентариев есть более важные дела.
«Что касается проституции — то надо же хоть где-то кусок хлеба зарабатывать», — напомнил коллегам по Госдуме Николай Кондратенко, представитель КПРФ и в недалеком прошлом губернатор Краснодарского края.
О проституции российские власти в последний раз вспоминали в конце 2001 года — тогда мэр Воркуты Игорь Шпектор призвал легализовать публичные дома на территории города.
С той поры, правда, о смелой инициативе почти не вспоминали.
ВВС