В интервью каналу «Россия 24» президент Белоруссии Александр Лукашенко пожаловался на откат в отношениях с Россией. В частности, белорусский лидер выразил недовольство «шалостями на границе», а именно восстановлением пограничной зоны по инициативе Москвы. Отношения между Россией и Белоруссией в последнее время развиваются весьма неоднозначно. Президент Лукашенко не явился на саммит Евразийского экономического союза, поползли даже слухи о том, что Белоруссия может выйти из ЕАЭС и ОДКБ. Дмитрий Родионов рассказывает о том, что в реальности стоит за охлаждением между странами и как далеко оно может зайти.
«Откаты» в создании полноценного Союзного государства наблюдаются с самого начала. Вернее, я бы сказал больше: я не наблюдаю создания Союзного государства. В той же Белоруссии оппозиция частенько критикует саму идею этого государства, дескать, она отбирает у них суверенитет. При этом они ориентируются на Европу, где тоже есть союзное государство. Оно подразумевает не только общий рынок и некий общий законодательный и исполнительный орган, чьи полномочия, впрочем, ограничены национальными суверенитетами, но и общую валюту, общую внешнюю политику. Сейчас в Европе активно говорят об общей армии. Да, еще и общая визовая политика. Последняя, кстати, стала камнем преткновения, о котором говорит Лукашенко.
Вот он жалуется, что россияне вернули границу. А как быть, если он сам разрешил жителям 80 стран находится в Белоруссии без виз пять дней. Сейчас этот срок хотят увеличить до 10 дней. Официально – для улучшения инвестиционного климата. А Россия тут причем? Зачем нам нужно, чтобы к нам через белорусскую границу, вернее, через ее отсутствие проникали все, кому не лень.
Проблема, кстати, возникла не вчера. Первые сигналы были еще в 2008, когда граждане Грузии, с которой мы лишились дипотношений, получили возможность спокойно проникать в Россию через Белоруссию. Потом 2014, Украина. Терпели. Хотя и не молча, не раз предлагали Лукашенко установить некую общую политику в этом вопросе, наподобие европейского Шенгена. Воз и ныне там. А теперь они еще открывают двери для США, ЕС (которые с нами безвизового режима не хотят) и еще нескольких десятков стран.
Проблемы наблюдаются не только с перемещением граждан, но и товаров. У нас ведь общий рынок. После начала украинского кризиса, когда Москва закрыла свой рынок от украинских товаров, а потом и европейских, попавших под эмбарго, со стороны Минска никаких встречных шагов сделано не было. Напротив, в Россию начала поступать «запрещенка» именно с территории Белоруссии. Для кого-то это серьезный бизнес, отказаться от которого в пользу Союзного государства белорусские элиты не в силах.
Я уж молчу о таких политических вопросах, как признание Абхазии и Южной Осетии. Почему-то их признают далекие от нас страны Южной Америки и Океании, а не братская Белоруссия (а Лукашенко едва ли не в каждом интервью подчеркивает, что наши народы самые близкие друг к другу), которая не только совместно с нами строит политические и экономические интеграционные проекты на евразийском пространстве, но и… у нас вроде как Союзное государство.
А Крым? Минск говорит что-то про разницу между де-юре и де-факто. Но есть и действия. Например, Минск продает Киеву топливо, в том числе для военной техники, комплектующие, двигатели.
Если послушать интервью Лукашенко, то в них постоянно звучат заявления о том, что Белоруссия не собирается делать четкого политического выбора ни в сторону России, ни в сторону Запада. Это очень похоже на попытку успокоить оба лагеря внутри страны: и сторонников интеграции с Россией, и западников.
Еще Лукашенко в своих интервью любит подчеркивать, что русский язык имеет в Белоруссии особый статус, что сам он прекрасно знает и любит этот язык. При этом он защищает и его противников в стране: они якобы просто хотят, чтобы белорусский имел такой же равный статус.
А теперь смотрим, что происходит на самом деле. А на самом деле в Белоруссии идет активное насаждение белорусского языка в ущерб русскому — процесс, через который прошли все бывшие союзные республики. Кроме того, начинают переписывать историю. Пока осторожно, не такими семимильными шагами, как на Украине, шажочками. Но шажочками, которые так или иначе ведут к формированию новой идентичности, которая уже не будет считаться братской российской. Например, Отечественная война 1812 года уже не позиционируется как Отечественная. Оказывается, это было столкновение империй, а Белоруссия просто оказалась на пути. Или битва под Оршей, которая официально подается как победа над «москалями».
В официальной белорусской историографии давно преобладает т.н. «литвинизм», согласно теории которого Великое княжество литовское преподносится как национальное государство белорусов и противопоставляется Российской империи и СССР. Об оккупации, как на той же Украине, пока не говорят, но тут ключевое слово «пока». Уже героизируются откровенно антироссийские деятели типа Кастуся Калиновского.
Напомню также, что в Белоруссии уже начали преследовать противников этой теории. Так, под суд за разжигание межнациональной розни попали пророссийские журналисты Юрий Павловец, Сергей Шиптенко и Дмитрий Алимкин.
Правда, в последнее время наблюдается некий отход от «литвинизма», и историография пытается развивать тему Полоцкого княжества как настоящего белорусского национального государства. Видимо, Лукашенко, в отличие от Януковича, все же понимает, что игры с прозападным национализмом могут плохо закончиться, особенно если в качестве национальной идентичности продвигать идентичность польскую — страны, которая сегодня не скрывает своих претензий на статус регионального лидера, имея в виду под своей сферой влияния территорию бывшей Речи Посполитой от моря до моря.
Даже если Лукашенко всерьез верит, что сможет отыграть все назад в любой момент, если Москва предоставит ему за это какие-то дополнительные преференции, то это наивная позиция. Ему на смену рано или поздно придут новые поколения, которые выросли в новой идентичности. Преемник Лукашенко, кем бы они ни был, будет вынужден действовать в той повестке дня, которая ему достанется, а она на данный момент явно не на стороне укрепления Союзного государства, причем отрицательная динамика налицо.
Так почему возник этот самый пресловутый «откат» в нашей интеграции? Ответ прост. Если при слабом Ельцине Лукашенко выглядел довольно-таки сильным политиком (помню, как ему прочили кресло президента Союзного государства, которое в итоге должно было стать эдаким мини-СССР), то после прихода к власти в России Путина и постепенного восстановления внешнеполитического влияния нашей страны и ее экономики Лукашенко как бы отошел на второй план, что явно ему не могло понравиться.
Два ключевых момента в спорах между нашими странами. Первый — это, конечно, нефть и газ. Белоруссия привыкла, как и некоторые другие страны, получать все практически нахаляву. Когда в прошлом году Минск отказался платить за газ по ценам, прописанным в договоре, мотивируя это тем, что раз цена на нефть упала, то и газ должен подешеветь, это стало одним из самых серьезных конфликтов в истории Союзного государства, хотя далеко не первым. Споры вокруг цен на углеводороды были всегда. Как говорится, союз союзом, а бизнес есть бизнес.
Второй момент касается нежелания обеих сторон допускать конкурентов из союзной страны в свой бизнес. Достаточно вспомнить ситуацию с калием. Однако, несмотря на то что Лукашенко регулярно обвиняет Москву в том, что она закрыла для него рынок, Минск также не дает российскому бизнесу зайти на свой. Взаимные упреки нарастают, как снежный ком, при этом белорусская сторона всячески пытается политизировать чисто экономические вопросы.
В выстраивании отношений с Минском следует помнить одну простую истину: попытка сидеть на двух стульях (между Россией и Западом) для стран постсоветского пространства, в том числе для таких братских, как Белоруссия, — это нормально. Все бывшие республики, включая саму Россию, все 90-е активно интегрировались с Западом. У кого-то получалось лучше, у кого-то хуже. Когда Москва начала создавать собственный интеграционный проект, многие страны оказались перед тяжелым выбором.
Белоруссия — случай особый. Будучи сильно зависимой от России экономически, она, тем не менее, никогда не оставляла попыток наладить отношения с Западом, сильно испорченные самой фигурой Лукашенко. Однако Запад понимает необходимость получения доступа на все постсоветское пространство, что стало особенно острым вопросом после фактического провала «восточного партнерства», насаждение которого привело к гражданской войне у самых границ Европы.
Естественно, любые реверансы Минска в сторону Запада не могут не раздражать Москву. И Лукашенко это понимает и пользуется этим. В последний год отношения между нашими странами переживали бурную динамику от резкого похолодания до столь же резкого потепления. В тот момент, когда Лукашенко хочет добиться чего-то от Москвы, появляются подобные интервью, общий смысл которых в том, что «мы так яростно боремся за единство в рамках Союзного государства, но некоторые силы в Москве явно не хотят идти нам навстречу».
Отмечу, что в этот раз все происходит накануне запланированных на сентябрь совместных учений «Запад-2017», которые очень беспокоят соседей: Прибалтику и Украину. В СМИ последней регулярно появляется информация о том, что Россия намерена под видом этих учений «оккупировать» и «аннексировать» Белоруссию. Разумеется, это начинает беспокоить и «патриотов» в самой Белоруссии, для которых Лукашенко регулярно вынужден ругать Москву, делать заявления о том, что «мы не с Россией, не с Западом, а сами по себе», «Россия без нашей армии на западных рубежах, где окопалась НАТО, не обойдется, а вот мы как-то обойдемся и без российской авиабазы, потому что Запад нам не враг» и т.д.
Из года в год одна и та же картинка. А процесс строительства Союзного государства так и стоит на месте. И у меня возникает ощущение, что оно в том виде, в котором 20 лет назад декларировалось, просто не нужно обеим сторонам — слишком многим пришлось бы поступиться. Да и нынешняя геополитическая и экономическая ситуация на постсоветском пространстве требует совсем иных решений…