Многие из тех, кто на излёте советского времени тяготился государственной идеологией, вкусив ельцинского «идеологического многообразия», поменяли своё мнение: мол, господствующую идеологию можно потерпеть, а вот её отсутствие — невыносимо. Но разве в «лихие девяностые» господствующая идеология отсутствовала? Как представляется, это заблуждение: девяностые годы прошли под тотальной властью либеральной идеологии. Некоторые возражают, де, это был ненастоящий либерализм.
Но это уже сегодня не имеет ровным счётом никакого значения: слово «либерализм» насквозь пропитано кровью и слезами миллионов людей, безвременно ушедших из жизни в девяностые годы ушедшего века. Но и без этого идеология либерализма давно уже не имеет никакого отношения к свободе, которая есть служение истине. Либерализм с давних пор есть оправдание лжи и служение ей.
I. Контуженные либерализмом
В 1990-1991 годах ушедшего века была стремительно «демонтирована» (по существу, разрушена) государственная идеология, а в образовавшийся вакуум бешено ворвалась идеология либеральная, в связи с чем можно, а, пожалуй, и нужно говорить о массовой идеологической контузии.
Известно, что наиболее активное формирование гражданской составляющей личности происходит в промежутке от 15 до 25 лет. И важнейшую роль в этом процессе играет идеология. То есть соответствующее поколение, большей частью не по своей воле, получило сильнейшую идеологическую травму: «колонны», на которых выстраивается идеологический каркас личности, были сильно повреждены. Правда, вне всякого сомнения, идеологическую контузию в той или иной степени получили все поколения граждан России. Кто-то смог быстро поправиться после этой контузии, кто-то — нет. Некоторые говорят о пережитой контузии публично…
Наиболее уязвимыми из поколения, сильно пострадавшего от идеологической контузии, оказались люди, получившие гуманитарное образование, экономисты и финансисты. Слово «социализм» некоторым из них причиняет почти физическую боль, поскольку сразу же возвращает их память к временам идеологической травмы.
Имеет место тенденция, когда люди, на протяжении длительного времени с момента идеологического «взрыва» боровшиеся с последствиями идеологической контузии, в конце концов, сдаются и начинают открыто порицать социализм и советский образ жизни.
Серьёзные последствия идеологическая травма имеет и в православной среде. Дело в том, что наиболее полное отражение либеральная идеология нашла в так называемой гражданской религии США. Она, можно сказать, имеет статус «религии глобального общества». Пожалуй, именно отсюда проистекает требование либерального сообщества зафиксировать в конституциях отказ от государственной идеологии, вступающей, как правило, в конфликт с гражданской религией сверхдержавы. Поскольку главным соперником либеральной идеологии была государственная идеология советского общества, постольку она, в рамках гражданской религии, приписывалась «противнику Бога», то есть сатане. Отсюда и известное выражение американского президента: «СССР — империя мирового зла». Человек, получивший идеологическую контузию в 1990-1991 годах, становясь православным, очень часто воспринимал антисоветизм как одно из необходимых качеств христианина, которое должен воспитывать в себе. Обожение зачастую понималось как «совершенствование» в антисоветизме.
Конечно, есть люди, которые и в СССР воспитывались в антисоветской среде или чуть ли ни с детства имели тягу к либеральной идеологии. Есть и просто перерожденцы или предатели. Но речь в данном случае не о них, а о жертвах «религии глобального общества»: контуженных либеральной идеологией.
По всей видимости, невероятная идеологическая раздробленность в лагере сторонников коммунистической (социалистической) идеи является следствием пережитой идеологической контузии.
В связи со сказанным возникает вопрос о фигуре Бориса Ельцина. Кто он: вождь либеральной рати или лжемессия? Во всяком случае, его деяния имеют настолько мрачную окраску, что ряд известных общественных деятелей прямо заявляли: «Ельцин — это абсолютное зло для России». Много говорится о том, что пора бы дать духовную оценку «лихим девяностым» и самому беззаконнику Борису Ельцину, а также определить, кто он такой в апокалиптическом измерении, поскольку у такого рода явления, безусловно, есть имя. Кто-то поспешил назвать Бориса Ельцина «отстрелянным патроном», но, как показали последние события, — открытие Ельцин-центра и попытка канонизировать «лихие девяностые» — ельцинизм как разновидность либеральной идеологии жив, деятелен, полон амбиций и жажды реванша.
Развал Советского Союза запустил глобальный апокалиптический процесс с совершенно непредсказуемыми последствиями, поскольку вместо, скажем, «шаха конём» на «великой шахматной доске» начал действовать другой принцип «игры»: «шах конём по голове»… По этой причине, думается, резко возрастает нужда в мировоззренческом здравии, что невозможно без исцеления от контузии времен финальной битвы идеологической войны, имевшей место в последние годы существования СССР. Но что мешает этому исцелению? Секрета здесь нет: полному выздоровлению мешает деятельность ангажированных либерализмом СМИ и в первую очередь телевидения.
II. Торжество язычества
В последнее время всё чаще слышатся слова о чудесном возрождении веры в народе, в подтверждении чего приводятся статистические данные о вновь построенных храмах, открытых семинариях, тиражах богослужебных книг…
Да, цифры впечатляют, но удивляет другое: нравственность в народе падает и свидетельств этому множество. Причем, она падает не только в светской, но и в церковной среде: гомосексуальные скандалы, дорожно-транспортные происшествия с участием священнослужителей, самодурство отдельных пастырей и прочее всё чаще и чаше попадает в поле зрения СМИ и блогеров Сети.
Пожалуй, мы имеем здесь дело с иллюзией возрождения: известно, если мимо поезда, медленно набирающего ход, с большой скоростью проносится в том же направлении другой, то у сидящих в первом возникает ощущение, что они начинают двигаться в противоположную сторону, «возрождаются»… То есть, если с «церквами в брёвнах» всё более-менее благополучно, с «церквами в рёбрах» дело обстоит гораздо хуже. Здесь не принимается во внимание и то, что технологии в строительстве, книжном деле, преподавании, живописи и т. д. ушли далеко вперёд в сравнении с бывшими сто лет тому назад, а потому никакого чуда в стремительном возрождении «церквей в брёвнах» нет. Тут важнее другое: не забывать, что «бесплатного сыра» в либеральной системе нет, и за всё потребуют плату…
Пока верующие пребывали в головокружении от успехов, произошло небывалое возрождение извечного противника Церкви — язычества. И этому поспособствовало, в первую очередь, телевидение. Нет, мы ничего не имеем против телевидения как технического изобретения: во многих отраслях науки и техники, в медицине, в освоении космического пространства оно незаменимо. Речь не о том: посредством телевидения, воспользовавшись идеологической капитуляцией российского государства, с девяностых годов ушедшего века язычество заявило о себе в полный голос. Все далекие от традиционных конфессий народные верования, суеверия, страхи, страсти обрели постоянную прописку на ТВ: различного рода фильмы, имеющие характер языческих мистерий, выступления колдунов, магов, всевозможные шоу, шутовские представления, «прозрачные дома», «витрины» с «грязным бельем», пляски вокруг «золотого тельца» и многое-многое другое стало навязываться гражданам России. И оказалось, что для «церкви в рёбрах» в человеческой душе практически не остаётся места.
Удивляет то, что церковное общество до сей поры не определилось с тем, что такое современное телевидение и какова его роль в деле спасения человека. Дело дошло до того, что о телевидении как о духовном явлении, устав, видимо, дожидаться теологических разъяснений, стали рассуждать люди далекие от богословия, но не равнодушные к судьбе российского общества, к судьбе Отечества. Так декан Высшей школы (факультета) телевидения МГУ им. М.В. Ломоносова Виталий Третьяков в докладе на XI Международных Лихачевских чтениях говорил: «Я утверждаю, что современное телевидение (во всех своих проявлениях и ответвлениях, включая интернет-телевидение и пр.), став главным квазирелигиозным институтом Запада, приобрело все черты (а с 1970-х гг. — и качества) язычества». Хотя Третьяков ведет речь о западном телевидении, но ни для кого не является секретом то, что с начала девяностых годов ушедшего века западное телевидение стало новым универсальным языческим храмом и в восточной части христианской цивилизации.
Виталий Третьяков продолжил исследование феномена телевидения, в том числе и в плане соотношения его с верой в Бога, в своей новой книге «Теория телевидения. ТВ как неоязычество и как карнавал». И вот какие тринадцать постулатов телевидения он нашел действующими:
1. Богу телевизор не нужен.
2. Телевидение есть чужая свобода, выдаваемая за твою.
3. Телевидение (во многом) существует для чем-то обделённых, в чём-то обездоленных или ещё не приобретших полноты жизни и собственной активности людей.
4. Телевидение по содержанию своему должно быть инфантильным.
5. Сегодня не аудитория влияет на телевидение, а телевидение трансформирует сознание и программирует поведение аудитории.
6. Телевидение дважды парадоксально: будучи самым реальным СМИ, оно одновременно является и самым виртуальным, а точнее говоря — иллюзорным.
7. Телевизионный контент (виртуальное) — это реальное плюс телемифология.
8. Телевидение есть главное средство управления массами в эпоху всеобщего избирательного права, то есть так называемой представительной демократии.
9. То, что показывают сегодня по телевидению, то и есть современная политика для масс.
10. С конца ХХ века политики и политиков вне телевидения не существует.
11. Равным Богу в сегодняшнем мире является только и исключительно телевидение, ибо его иконы-телеэкраны расположены всюду.
12. В современной цивилизации развлечение борется с информацией. А поле битвы — телевизионный эфир.
13. Теперь, даже если Бог есть, всё позволено, если это есть в телевизоре!
Можно сказать, что Виталий Третьяков дал духовный портрет современного телевидения. И мы видим, что речь, по существу, идет о лжепророке. В такой ситуации, когда телевидение взяло на себя, помимо того, что является виртуальным языческим храмом, и функцию древних пророков, невозможно и далее хранить молчание по поводу его сути как ложного религиозного явления.
Ситуацию здесь не спасают православные (исламские) телеканалы: во-первых, доля их вещания в общей сетке мизерна, во-вторых, человек в падшем состоянии более расположен к язычеству и к ложным пророкам.
III. «Гербициды» идеологии
Но есть и ещё одна очень опасная функция у современного телевидения и многих других СМИ: они вносят в сознание людей «гербициды» идеологии. Речь, в первую очередь, идет об антикоммунизме и антисоветизме. Как представляется, аналогия с гербицидами избирательного (селективного) действия, поражающими одни виды растений и не повреждающими другие, здесь полная. Другой вопрос, на каком основании коммунизм причисляется к идеологическим «сорнякам», тем более в странах христианского мира?
В самом деле, разве не в Новом Завете говорится о том, что Церковь и родилась как коммунистическое общество? Читаем Новый Завет: «У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее… Не было между ними никого нуждающегося; ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного и полагали к ногам Апостолов; и каждому давалось, в чем кто имел нужду» (Деян. 4: 32, 34-35).
Правда, здесь либеральные идеологи пытаются сыграть на одном не очень удачном богословском термине: часто богословы Новорожденную Церковь называют «Апостольской общиной» или «Иерусалимской церковью». Либералы тут как тут: да, мол, был коммунизм в первые дни существования Церкви, но лишь в «Иерусалимской общине». Однако дело в том, что до первого гонения, когда был убит первомученик Стефан, Церковь существовала в пределах Иерусалима: «Все же верующие были вместе и имели все общее. И продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем, смотря по нужде каждого. И каждый день единодушно пребывали в храме и, преломляя по домам хлеб, принимали пищу в веселии и простоте сердца, хваля Бога и находясь в любви у всего народа. Господь же ежедневно прилагал спасаемых к Церкви» (Деян. 2: 44-47). «Все общее» на латинском языке — «omnia communia». И это «omnia communia» было в Церкви, к которой «Господь же ежедневно прилагал спасаемых». И лишь после того, как появились церкви, основанные Апостолом Павлом, можно говорить об «Иерусалимской церкви».
Почему же такого рода устройство жизни не стало обязательным для всех христиан? На этот вопрос дан ответ в восемнадцатом собеседовании книги «Писания» преподобного Иоанна Кассиана Римлянина: предоставленное язычникам по слабости их веры (Деян. 15: 29) некоторые стали считать позволенным и для себя. Но в любом случае Церковь родилась как коммунистическое общество — это непреложный факт. То есть никакой случайности или какой-то злой воли в появлении социалистической (коммунистической) идеологии нет. Не могла она впервые возникнуть и вне христианского мира.
О том, что идеологии, так или иначе, связаны с той религией, что исповедует общество, исследователи писали не раз. Например, Дэниел Л. Овермайер в монографии «Религии Китая. Мир как живая система» пишет: «В Китае, как и в других странах, древние религиозные воззрения до сих пор имеют силу даже над теми, кто забыл об их истоках и кто, возможно, сам нерелигиозен. Если мы будем иметь это в виду при изучении истории религий, включая наши собственные, то это поможет нам лучше понять происхождение современных идей и взглядов».
Более определенно высказываются по этому вопросу современные российские исследователи. Вот как об этом пишет Владимир Павленко в статье «Цивилизационный проект как система…», опубликованной в газете «Завтра»: «Еще раз обращу внимание на взаимное дополнение и взаимное замещение другом религии и идеологии; в этом свете привлеку внимание к формулировке П.Н. Савицкого об идеологии как форме социальной адаптации веры. Противопоставление православия и коммунизма, как вытекает отсюда, — искусственное, выдуманное именно для того, чтобы не дать им соединиться, взяв под контроль соответственно духовную и светскую сферы. Мне уже приходилось характеризовать коммунизм как светскую форму православия», — заключает свою мысль Павленко.
Владимиру Павленко вторит другой исследователь — Александр Молотков: «…В контексте позитивной секуляризации феномен Русской революции начала XX века следует считать совершенно объективным и закономерным явлением русской истории. Русская революция обозначила тот рубеж, за которым должна была начаться (и фактически началась) новая религиозная эпоха, в которой секуляризация христианской истины в области общественных отношений должна была преобразить эти отношения в соответствии с евангельской правдой — по существу именно в этом состоит этическая идея Коммунизма» (из статьи «Позитивная секуляризация: от религиозного к социальному»).
К слову, либералы совершенно открыто говорят о том, что существует однозначная связь между православной верой и коммунистической идеологией. Пройдите по ссылке — https://nv.ua/opinion/grytsak/gricak-46645.html — и убедитесь: хотя антикоммунизм, как и антисоветизм, прописаны в качестве «гербицидов» либеральной «агрономии», однако главную проблему они видят в «византийско-православном наследии», «цветочками» которого считают коммунизм.
Правда, не совсем понятно, на каком основании либеральные идеологи полагают, что, скажем, католицизм не может породить подобные «цветочки»? Во всяком случае, опыт Латинской Америки, в первую очередь Кубы, говорит о том, что социалистические идеи неплохо всходят и на католической почве. Да и протестантизм, если взять его раннюю историю, не так уж безнадежен в этом плане. И даже ислам вполне способен породить такого рода «цветочки», если принимать во внимание историю Ливийской Джамахирии и политику партии Баас в Ираке и в Сирии. Почему так? Потому что везде, так или иначе, присутствует Христос.
К чему же приводит применение идеологических «гербицидов»? Первый случай такого рода «агрономии» зафиксирован в Европе в двадцатых-тридцатых годах ушедшего века: в Германии применение «гербицидов» породило нацизм, в Италии — фашизм. Свежий пример применения идеологических «гербицидов» — Ирак и Сирия, где подавление социалистических побегов породило ИГИЛ (террористическая группировка, запрещённая в России). Кто ответит за подобную идеологическую «агрономию»?
И совсем свежий пример — Украина, где появились десятки террористических отрядов, некоторые из которых запрещены в России. Причина та же самая: оголтелый антисоветизм и антикоммунизм. Да, пока эти отряды не подняли чёрные знамена. Но нетрудно предвидеть, что будет в случае осложнения обстановки: распад Украины, с образованием множества террористических атаманств, практически неизбежен, а местным «агрономам» придётся бежать, если успеют…
Нет ничего таинственного в генезисе современных террористических группировок: подавляя появление естественных идеологических побегов или уничтожая их, «агрономы» от либерализма открывают простор для роста идеологического «чертополоха», ядовитых и человеконенавистнических всходов. Да, конечно, и в естественных условиях может появляться «чертополох». Но в обществе, где не применяются идеологические «гербициды», «пшеница» достаточно сильна и многочисленна, чтобы приносить плод мира и согласия. Посмотрите, что натворили идеологические «агрономы»: в Казахстане и в Средней Азии десятки миллионов молодых людей воспитаны в условиях антикоммунизма и антисоветизма. Кто даст гарантию, что эта среда не породит аналог ИГИЛ на постсоветском пространстве? «Агрономы» человеческих душ мечтают о земном суде над коммунизмом, с бесстыдством не замечая сотни миллионов, если не миллиарды, жертв либеральной идеологии за несколько столетий существования капитализма. Они «роют яму» коммунизму, забыв библейское предупреждение: «Кто роет яму, тот упадет в нее, и кто покатит вверх камень, к тому он воротится» (Притч. 26: 27).
В Основах Социальной Концепции Русской Православной Церкви содержится положение, обличающее асоциальные тенденции в современном православии: «Церковь призывает своих верных чад и к участию в общественной жизни, которое должно основываться на принципах христианской нравственности. В Первосвященнической молитве Господь Иисус просил Небесного Отца о Своих последователях: «Не молю, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла… Как Ты послал Меня в мир, так и Я послал их в мир» (Ин. 17: 15, 18). Недопустимо манихейское гнушение жизнью окружающего мира. Участие христианина в ней должно основываться на понимании того, что мир, социум, государство являются объектом любви Божией, ибо предназначены к преображению и очищению на началах богозаповеданной любви. Христианин должен видеть мир и общество в свете его конечного предназначения, в эсхатологическом свете Царства Божия», — говорится в Основах Социальной Концепции.
Что нужно для того, чтобы участие в общественной жизни православных христиан развивалось и крепло? Как представляется, в первую очередь необходимо понимание, что без идеологии в современном мире невозможно не только никакое общественное действие, но и проповедь Евангелия. Формула Петра Савицкого, что «идеология есть форма социальной адаптации веры», должна войти в богословские учебники Русской Православной Церкви.
Те, кто призывает отказаться от идеологии, независимо от того являются ли такого рода призывы следствием идеологической контузии или чего-то другого, по существу, пропагандируют идеологическое толстовство, которое чрезвычайно опасно для православной веры. Существование идеологий, которые, в первую очередь, осуществляют охранительные и пропагандистские функции — это реалии нашего времени. Отказ от идеологии обрекает ту или иную цивилизацию на неминуемое поражение. Думается, что именно к подобным толстовцам обращены вот эти строки из Откровения святого Апостола Иоанна Богослова: «И Ангелу Сардийской церкви напиши: так говорит Имеющий семь духов Божиих и семь звезд: знаю твои дела; ты носишь имя, будто жив, но ты мертв. Бодрствуй и утверждай прочее близкое к смерти; ибо Я не нахожу, чтобы дела твои были совершенны пред Богом Моим. Вспомни, что ты принял и слышал, и храни и покайся. Если же не будешь бодрствовать, то Я найду на тебя, как тать, и ты не узнаешь, в который час найду на тебя» (Откр. 3: 1-3).
Вячеслав Макарцев, Русская народная линия