ИЗ СТАТЬИ ВЛАДИМИРА ЛЕНИНА «ТЯЖЁЛЫЙ, НО НЕОБХОДИМЫЙ УРОК»:
…Неделя с 18 – 24 февраля 1918 года… Неделя военного наступления империалистской Германии на Советскую Социалистическую Республику явилась горьким, обидным, тяжёлым, но необходимым, полезным, благодетельным уроком… С одной стороны, безудержный разгул «резолютивной» революционной фразы… С другой стороны, мучительно-позорные сообщения об отказе полков сохранять позиции, об отказе защищать даже нарвскую линию, о неисполнении приказа уничтожить всё и вся при отступлении; не говорим уже о бегстве, хаосе, безрукости, беспомощности, разгильдяйстве. …Мы обязаны подписать с точки зрения защиты отечества самый тяжёлый, угнетательский, зверский, позорный мир…
(Ленин В.И. Полное собрание сочинений, т. 35. М., 1962. Статья была опубликована 25 февраля 1918 года.)
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ГЕРМАНСКОГО ГЕНЕРАЛА МАКСА ГОФМАНА, НАЧАЛЬНИКА ШТАБА ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО ВОСТОЧНЫМ ФРОНТОМ:
На заседании от 10 февраля Троцкий заявил, что он не намерен подписывать никакого мира, но что Россия выходит из состояния войны, распускает свою армию по домам и объявляет о своём решении всем народам и государствам. После декларации Троцкого на конгрессе наступило глубокое безмолвие. Растерянность была всеобщая. …Дипломаты единодушно пришли к убеждению, что необходимо принять русскую декларацию, ибо хотя она и не означает формального мира, но всё же фактически мирное состояние между народами достигнуто. Единственный, кто протестовал против этого, был я. Мы заключили с русскими перемирие с определённой целью подписать после соответствующих переговоров мирный договор. Поскольку этот договор не заключён и цель перемирия не достигнута, последнее автоматически прекращается, и должны быть возобновлены военные действия. На мой взгляд, декларация Троцкого означала отказ от перемирия и больше ничего.
16/II – 1918. Конечно, с теми войсками, которые находятся в моём распоряжении, я не могу пройти триумфальным маршем до Петербурга, но всё же я надеюсь кой-чего добиться. Мне очень любопытно знать, будут ли вообще обороняться русские или они просто бросят всё на произвол судьбы. Положение на Украине далеко не радостное. Украинские войска, как и русские, совершенно дезорганизованы революционными идеями и думают только об одном: «Домой!» Россия – настоящий бедлам, все гниёт, всюду беспорядок и хаос.
19/II – 1918. Вчера мы начали своё наступление: на севере взяли Двинск, на юге – Луцк. Только что Троцкий и товарищи прислали из Петербурга радио, что они готовы подписать мир.
20/II – 1918. События идут своим чередом. Свинство в русской армии гораздо больше, чем мы предполагали. Сражаться больше никто не хочет. Вчера один лейтенант и шесть солдат взяли в плен 600 казаков. Сотни пушек, автомобилей, локомотивов, вагонов, несколько тысяч пленных, дюжины дивизионных штабов захвачены без всякой борьбы.
21/II – 1918. Наше наступление продолжается. Вчера мы со стороны островов подошли к Эстляндии. Большевики удирают. До вчерашнего вечера взято свыше 1500 пушек, которые все стояли на ж/д станциях, готовые к отправке.
22/II – 1918. Наше продвижение планомерно продолжается. Это самая комическая война, которую только можно себе представить. Она ведётся только на железной дороге и на грузовиках. Сажают какую-нибудь сотню пехотинцев с пулемётами и с одной пушкой на поезд и отправляют до ближайшей станции. Берут станцию, большевиков арестовывают и продвигаются дальше. Это по крайней мере имеет некоторый интерес новизны.
(Гофман М. Записки и дневники, 1914 – 1918. Пер. с нем. Л., 1929.)
ИЗ ДНЕВНИКА МОСКОВСКОГО ОБЫВАТЕЛЯ НИКИТЫ ОКУНЕВА:
7 февраля (25 января по ст. ст.). По российским деревням рассылаются особые агитаторы, которые должны упрашивать, чтобы рабочие и крестьяне записывались в «Красную Армию»… Так вот этим агитаторам Ленин говорил напутственную речь, в которой, между прочим, сообщил, что на 1918 год доходы государственные будут равняться 8 млрд, а расходы – 28 млрд. Чтобы «вытащить эту государственную телегу, которую царская власть погрузила в болото», по мнению Ленина, надо вести внутреннюю войну, то сеть большевики теперь открыто благословляются «грабить награбленное».
…Веду «умную» переписку с приятелем своим П.А. Олениным и вот сегодня, между прочим, написал ему: «Не пора ли все эти контроли, карточки, продовольственные, хлопковые, водные и иные комитеты и всякие «центропыли», «центрохамы», «центронадувалы» отменить, закрыть, распустить. …Смирновская №40 …платье Покэна, Самолетский «Добрыня Никитич» – вещи, безусловно, приятные, но ведь они от конкуренции, а не от карточек, а карточки не от недостатка производства, а от перепроизводства комитетов».
19 февраля. Война с немцами опять возобновляется. …Троцкий телеграфировал в Берлин «правительству германской империи», что предупреждение о конце перемирия должно быть сделано за 7 дней, а не за 2. Вообще Троцкий считает немецкую угрозу «бесчестным, даже с милитаристской точки зрения, образом действия» и даже «разбойничьей операцией», а потому войскам, находящимся (?!) на фронте, отдано распоряжение оказывать сопротивление разбойничьему набегу. …К этому можно добавить, что немцы действительно завоевали и заняли уже Двинск, и идут слухи о высадке немецкого десанта в Ревеле и о занятии Луцка.
…В «Известиях» крупнейший плакат: «В среду, 20 (7) февраля, – День Красной социалистической Армии. Красная социалистическая Армия – верное орудие в борьбе за революцию. Её дисциплина – глубокое революционное сознание, её силы – международное братство трудящихся и священная ненависть к капитализму». Как говорится, комментарии излишни.
22 февраля. Воззвания и воззвания без конца! «К трудящемуся населению всей России: мы, Совет Нар. Ком., считаем, что сейчас революционная Россия не может взваливать на свои израненные (а кто, спросить, изранил-то?) плечи бремя новой войны, и, подписывая аннексионистский мирный договор, мы объявляем, однако, демобилизацию нашей армии и состояние войны с Германией объявляем прекращённым». Далее в воззвании говорится, что «расстроенные остатки наших войск почти без сопротивления отступили перед организованным натиском врага». И ещё дальше, что «германский рабочий класс оказался в этот грозный час ещё недостаточно решительным и сильным, чтобы удержать преступную руку собственного милитаризма». Воззвание заканчивается обычным призывом в Красную Армию и угрозой всем тем, кто не рабочий, не крестьянин, не солдат, что борьба с ними будет «до последней капли крови». …21 февраля немцами занят Валк и ст. Рысти в 40 верст. от Ревеля. Через несколько часов – Вилейка, Кривичи, Бреславка и Балки. Даже Двинск взят только кучкой немцев, приехавших туда всего лишь на двух автомобилях.
23 февраля. …Псков ждёт немцев, а доблестное воинство уже удирает оттуда во все лопатки. Отходящие поезда берутся ими с бою. Солдаты влезают на крыши и буфера, в вагонах выбивают стёкла и лезут внутрь их через окна.
26 февраля. Ленин сказал про условия мира, что они «неслыханно тяжелы, угнетающе тяжелы. Германский империализм, пользуясь нашим положением, стал коленом на грудь и предъявляет свои омерзительные требования, и мы вынуждены принять эти требования, ибо иного выхода у нас нет». Но зачем же тогда призыв – даже не призыв, а что-то вроде принуждения всем идти в красную гвардию? С кем, собственно, воевать, когда уже приняты «омерзительные требования» германского империализма?
…Взяты Ревель, Ровно, Минск, Псков и наступают на Гомель. Про свою добычу германцы сообщают так: «Добыча общая не поддаётся и приблизительному подсчёту. До сих пор взяты в плен 1 генерал, командующий армией, несколько начальников дивизий, 425 офицеров, 8700 солдат, 1353 орудия, 120 пулемётов, 5000 повозок, ж/д поезда и около 1000 вагонов, во многих случаях нагруженных съестными припасами, самолёты и прочий необходимый военный материал». И ведь это по донесению одного только немецкого генерала Линзингена.
(Окунев Н.П. «Дневник москвича, 1917 – 1920». кн. 1. Москва, 1997.)
ИЗ ДНЕВНИКОВЫХ ЗАПИСЕЙ ПОСЛЕДНЕГО ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ II:
1/14 февраля. Четверг. Узнали, что на почте получено распоряжение изменить стиль и подравняться под иностранный, считая с 1 февраля, то есть сегодня уже, выходит, 14 февраля. Недоразумениям и путаницам не будет конца!
8/21 февраля. Судя по телеграммам, война с Германией возобновлена, так как срок перемирия истёк; а на фронте, кажется, у нас ничего нет, армия демобилизована, орудия и боеприпасы брошены на произвол судьбы и наступающего неприятеля. Позор и ужас!!!
12/25 февраля. Сегодня пришли телеграммы, извещающие, что большевики, или, как они себя называют, Совнарком, должны согласиться на мир на унизительных условиях германского правительства, ввиду того, что неприятельские войска движутся вперёд и задержать их нечем! Кошмар.
(Дневники императора Николая II. М., 1992.)
