В городке Айгунь, расположенном недалеко от российско-китайской границы, блогеры нашли
очень странный исторический музей. Несмотря на то что многие надписи, вывески и даже описание экспозиций продублированы на русском языке, входные билеты россиянам не продают. Музей посвящен Айгуньскому договору о границах, который был заключен между Российской империей и Китаем в 1858 году. В Китае он до сих пор считается несправедливым. Там полагают, что Россия воспользовалась положением ослабленной Опиумными войнами и восстаниями страны. Владимир Тихомиров решил вспомнить, в каких условиях он был заключен и на что обижается сегодня китайская сторона.
Дерзкий план
Еще в 1840 году генерал-губернатор Восточной Сибири Василий Яковлевич Руперт кратко сформулировал основной принцип «восточной политики» Российской империи:
«Амур необходим восточной части России, как побережье Балтики для ее западной части».
Ценность Амура была продиктована самой географией. Напомним, что в те времена добраться до российских поселений на побережье Тихого океана можно было только тремя путями. Во-первых, сухопутным – по Сибирскому тракту через всю Сибирь, через болота и сопки. Идти можно было год. Во-вторых, морским путем – либо через Индийский и Тихий океан, либо – через Атлантику, обогнув Южную Америку у мыса Горн и через весь Тихий океан. Такое плавание занимало месяца два. Однако, как доказал капитан Геннадий Невельской на бриге «Байкал», река Амур была судоходна на всем протяжении. А это значило, что появилась возможность по реке сплавляться из Забайкалья к самому берегу Тихого океана.
Граница России, конец 19 века
Однако на этом речном пути было одно существенное препятствие: согласно Нерчинскому договору 1689 года, Россия могла иметь судоходство на Амуре только до реки Аргунь, далее официально была китайская территория. А это значит, что Китай мог в любую минуту отрезать речной путь снабжения российских колоний. Поэтому у губернатора Муравьева и Невельского созрел дерзкий план – присоединить к России весь левый берег Амура и установить по нему сплошное судоходство от истока до устья.
Однако любое движение России в направлении Восточной Азии вообще и устья реки Амур в частности вызывали настоящее возмущение в столице Британской империи, где совершенно искренне полагали, что весь земной шар находится в зоне национальных интересов британской короны. Китай же и вовсе Лондон считал своей вотчиной: согласно Нанкинскому договору 1842 года, Англия получила монопольные права на торговлю китайским чаем, для беспошлинного ввоза английских товаров были открыты порты Кантон, Амой, Фучжоу, Нинбо и Шанхай.
И до самого начала Крымской войны Россия опасалась делать резкие движения на востоке, дабы избежать военного конфликта с Англией.
Все изменилось 4 октября 1853 года, когда Турция, а за ней Великобритания и Франция объявили войну России.
Крымская война
Война велась на трех фронтах – на южных границах России, на Белом море и на побережье Тихого океана, хотя в мировой истории осталось только название «Крымская война».
У России в то время на Тихом океане было только три военных корабля — 50-пушечный фрегат «Паллада», 50-пушечный фрегат «Диана» и самый быстроходный 44-пушечный фрегат «Аврора».
В первые же дни войны британский флот ринулся к российским берегам, чтобы атаковать фрегаты. Но их ждало фиаско: российские корабли как будто бы провалились сквозь землю.
Это обстоятельство немало напугало англичан. Одни британцы полагали, что русские фрегаты ушли на юг, чтобы сейчас атаковать английские фактории в Китае, оставшиеся без прикрытия. Другие говорили, что русские фрегаты готовятся атаковать британские торговые пути в Индийском океане. Черт, русские могли пойти и к побережью Австралии — в Мельбурне и Сиднее лежало добытое золото, ждущее отправки в Англию.
Британский флот, потерявший из вида соперников, вдруг замер в нерешительности, каждую секунду ожидая удара в спину. Что ж, думаю, британские адмиралы были бы немало удивлены, если бы узнали, что все три русских фрегата все это время стояли на рейде в заливе Де-Кастри у самого устья Амура.
Залив Де-Кастри
Оказывается, как только сибирский губернатор Николай Муравьев-Амурский узнал, что Англия и Франция объявили войну России, он понял, что теперь у него полностью развязаны руки. Объявив о необходимости защиты устья Амура от англичан, он собрал флотилию – пароход «Аргунь», 6 лодок, 4 вельбота, 18 баркасов, 13 барж — и двинулся по Амуру. Он велел под прикрытием фрегатов строить крепости для защиты реки и залива Де-Кастри: Мариинскую, Успенскую, Богородскую, Иркутскую и другие.
Восстание тайпинов
«А как же Китай?» – спросит дотошный читатель. Разве китайцы не были против такого, мягко говоря, самозахвата земли? Но все дело в том, что прежней Цинской империи тогда уже формально не существовало.
Все началось 11 января 1851 года, когда в деревне Цзиньтянь уезда Гуйпин округа Синьчжоуфу провинции Гуанси рабочие-угольщики взбунтовались против произвола местного маньчжурского чиновника. Бунт стал сигналом к большому восстанию, которое активно поддержала Великобритания.
Вскоре повстанцы захватывают первый большой город – уездный центр Юнъань, в котором создают свое правительство и провозглашают новое государство. Оно называлось Царство Небесное Величайшего Счастья – «Тайпин Тяньго». И восставших стали называть «тайпинами».
Правительства всех западных держав демонстративно объявили нейтралитет, не желая ссориться с Великобританией. Объявила нейтралитет и американская Компания Гудзонова залива.
В итоге после Крымской войны северный берег Амура остался за Российской империей, а сама река стала линией границы между Россией и Китаем.
Айгунский договор
8 октября 1856 года началась Вторая Опиумная война между останками китайской империи и Великобританией. Поводом конфликта стал арест китайскими чиновниками экипажа британского парохода Arrow. Его подозревали в пиратстве, контрабанде и торговле опиумом. Несмотря на протесты и требования Великобритании, все моряки отправились в тюрьму. После этого Великобритания и объявила войну Пекину.
Первым делом британская эскадра подвергла бомбардировке порт Гуанчжоу. Следом к британцам присоединились и французы, не желавшие упускать своей доли при разграблении Китая.
Вялотекущая война продолжалась почти два года, в мае 1858 года китайское правительство запросило мира. В итоге с представителями Великобритании, Франции, России и США были подписаны Тяньцзиньские трактаты. Согласно этим документам, европейской торговле были открыты шесть новых портов, миссионеры получили право свободно передвигаться внутри Китая, а все иностранцы, обвиняемые в каких бы то ни было преступлениях, должны были передаваться в консульства и быть судимы по собственным законам. Кроме того, Россия предложили Китаю заключить и новое соглашение о границе. Так был подписан Айгунский договор, по которому Россия получила права на левый берег Амура и контроль над Уссурийским краем.
Зарисовка подписания Тяньцзиньских трактатов
В обмен же на признание новой границы Россия обязалась обеспечить Китаю военную помощь в борьбе против тайпинов. Как раз в это время восставшие начали Восточный поход, захватив города Чанчжоу, Уси. 2 июня они без боя вступили в Сучжоу. Население приветствовало их как освободителей от грабежей и насилия правительственных войск. На сторону победителей перешли от 50 до 60 тысяч цинских солдат. Города сдавались без сопротивления, и в августе 1860 года тайпины во главе с Ли Сючэном подошли к Шанхаю.
Однако к тому времени отношение западных держав к восставшим изменилось. Тайпины, запретившие сбыт опиума, стали помехой «открытию» внутренних провинций бассейна Янцзы для европейской торговли. И российская военная помощь была более чем серьезной.
Предложения Путятина
Евфимий Путятин
Русский адмирал и дипломат Евфимий Путятин, посланный в Пекин, сделал Цинской империи предложение с целой программой военных реформ: обучить под руководством русских офицеров более тысячи детей маньчжурских сановников. В дальнейшем на базе этого учебного отряда предлагалось сформировать десятитысячный корпус, вооруженный современным оружием российского производства.
Путятин доказывает маньчжурам, что без подготовленных и обученных по-европейски солдат даже самое современное европейское оружие будет легко отнято англичанами, как случилось в крепости Дагу – эти мощные укрепления взяли англичане и французы, ворвавшиеся в бухту на 10 маленьких судах.
В дополнение ко всему Путятин настаивает на скорейшем появлении в Пекине русского посольства, которое сможет «указать и объяснить китайскому правительству, что должно ему делать для отклонения новых требований англичан». Ведший переговоры с Путятиным командующий маршал Хуа Шан согласился принять оружие и военных инструкторов, но от русского посла в Пекине категорически отказался.
После этого в Пекин была послана делегация генерала Игнатьева, в состав которой были включены гвардейские офицеры всех родов войск: штабс-капитан Семеновского полка Зейфорт, поручик лейб-гвардии саперного батальона Зейме, капитан гвардии конной артиллерии Баллюзек, поручик Лишин и топограф Шимкович. Им в помощь придали 7 «нижних чинов» – опытных оружейных мастеров, саперов и одного строевого унтер-офицера.
За ними от Ижевского завода следовал обоз в 380 подвод с нарезными винтовками – их отправили не морем, а сухопутным путем, чтобы сохранить секретность. Однако, когда делегация генерала Игнатьева прибыла в Китай, выяснилось, что ряд китайских генеральских кланов отказался от ратификации Айгунского договора.
В итоге новые капсульные штуцера остались в России и пошли на замену кремневых гладкоствольных ружей сибирских линейных батальонов, а 500 тысяч рублей, отпущенные Петербургом на «устройство военной части Китая», передали в Иркутское казначейство.
Айгунский договор был признан Китаем только через 20 лет – в 1880 году, когда китайская аристократия, победившая тайпинов, всерьез вознамерилась отвоевать Амур у России, доказав тем самым, что с чередой унижений Китая от западных держав будет покончено. Федор Мартенс, чиновник особых поручений МИД, писал в докладе Канцлеру Александру Горчакову:
«Военная партия, принудившая пекинское правительство отказать в ратификации трактата, воспользовалась глухим, но глубоким волнением, уже издавна охватившим население Китая и направленным против иностранцев и всех европейских наций, когда-либо прежде заключавших международные трактаты с Китаем… Айгунский трактат стал для них каплей воды, переполнившей через край чашу несправедливостей, жертвою которых был Китай. Нынешнее недоразумение никогда не возникло бы между Россией и Срединной империей, если бы китайцы не были вынуждены ненавидеть иностранцев, постоянно не уважающих их права…»
Приготовления к войне с Китаем
Вскоре опасения за судьбу Приморья усилились – в Петербург пришли новые сведения с Дальнего Востока и Запада. Летом 1880 года китайское правительство, готовясь к возможной войне с Россией, закупило в Европе свыше 52 000 ружей – в основном устаревших моделей, но среди них было и 20 000 относительно новых винтовок Ремингтона. Кроме того, в Германии представители империи Цин приобрели 150 пушек различных калибров.
Генерал фон Кауфман
Одновременно на китайской стороне Амура и в маньчжурском пограничном поселке Саньчакоу, расположенном южнее озера Ханка всего лишь в сотне верст от Владивостока, были замечены немецкие инструкторы, руководившие постройкой укреплений. Генерал-губернатор Кауфман, своими глазами видевший приготовления китайцев к войне, стал спешно писать в Петербург, требуя прислать подкрепление:
«На борьбу с китайцами я не могу не смотреть весьма серьезно. Неистощимое терпение китайцев, их огромные, сравнительно с нашими окраинами, средства, воинственность, возбужденная между ними недавними успехами, хорошее вооружение и организация их войск, наконец, многомиллионность и богатство народа делают китайцев в настоящее время врагом весьма сильным и опасным… Всякое промедление дает китайцам возможность увеличивать свои средства и уменьшает наши шансы на успех при тех средствах, которыми мы обладаем теперь на нашем крайнем Востоке».
Если в Китае самым рьяным сторонником «похода на Петербург» был генерал Цзо Цзунтан, который даже заказал себе роскошный гроб в знак готовности умереть на войне с русскими, то в России вскоре появились свои энтузиасты «похода на Пекин». И первым из них был знаменитый путешественник Николай Пржевальский, к мнению которого прислушивались и в Главном штабе, и в Зимнем дворце.
«Все шансы военного успеха на нашей стороне», – так начинал Пржевальский свой доклад «О возможной войне с Китаем» для императора. — Пассивное упорство китайцев, уже не раз спасавшее их от гибели, легко может быть применено и теперь Пекинским правительством. Китайцы могут упорствовать относительно заключения мира, даже потеряв большую часть своих владений. В таком, весьма возможном, случае нам придется идти прямо на Пекин и там продиктовать условия мира…»
Но война не состоялась.
Летом 1880 года в Пекин прибыл генерал Чарльз Гордон – британский военный авантюрист, создавший для китайских властей частную наемную армию с громким названием «Всегда побеждающая армия», который считался у маньчжурских аристократов главным военным авторитетом и убежденным противником России – он был тяжело ранен при осаде Севастополя.
Однако, ознакомившись с состоянием китайской армии, Гордон призвал подготовиться к длительной партизанской войне:
«Вывезите императора из Пекина в центр страны, сожгите все крупные города и приготовьтесь к войне на истощение. Тогда Россия не сможет победить вас».
Совет был услышан на самом верху – в то время страной официально правил император Гуансюй, которому едва исполнилось 10 лет. Фактически же от лица мальчика всеми делами в стране управляла его тетка, вдовствующая императрица Цы Си, которая балансировала между различными кланами аристократии и генералитета. Осознав, что затяжная война при любом исходе приведет к распаду этого хрупкого баланса в пользу власти военных, она моментально превратилась в убежденную пацифистку.
Цы Си
В итоге в Санкт-Петербург был отправлено посольство. Стороны пошли на взаимные уступки, и в феврале 1881 года – буквально за две недели до убийства императора Александра II — был подписан новый русско-китайский договор, навсегда сделавший Амур пограничной рекой России и Китая.
Об Айгунском договоре в Китае вспомнили лишь во второй половине ХХ века, уже после советско-китайского конфликта 1961 года на острове Даманский. Если брать на вооружение китайский подход, страшно даже представить, сколько таких музеев можно было бы открыть на наших границах.