Признают ли расстрел четырех человек необходимой обороной?
Односельчане Александра Григорьева из села Миасское Челябинской области собрали тысячи подписей за то, чтобы признать его действия вынужденной самообороной. Сейчас события того злосчастного вечера 1 января следствие квалифицирует по статье 105 УК РФ — убийство. Защищая свою семью от незваных гостей, Александр застрелил четверых и одного ранил. Дело взял под контроль руководитель Следственного комитета Александр Бастрыкин, и это дает родным и близким Григорьева надежду на благополучный исход.
«Я убил их»
Новый, но еще не до конца отделанный дом недалеко от центральной улицы Пионера в райцентре Миасское. Первый этаж —каменный, второй — деревянный. В глубине двора виднеется андреевский флаг: тридцатилетний хозяин дома Александр Григорьев некогда проходил срочную подводником на Черноморском флоте.
Сейчас в доме никого. Пустует и дом по соседству, где живут родители братьев Григорьевых. Сам Александр и его брат Георгий, отмечавшие Новый год в новостройке, до сих пор в больнице. Их родные — то в Челябинске, то в Москве: новогодняя трагедия в Миасском привлекла внимание центральных телеканалов. Теперь Григорьевых приглашают в программы о криминале и популярные ток-шоу.
Двенадцатитысячное Миасское, где, стоя на главной площади, одновременно можно видеть памятник Ленину, церковь и мечеть, по общероссийским меркам можно считать вполне благополучным. Район дает четверть всей областной картошки и пятую часть прочих овощей. Кроме земледелия, у местных есть возможность работы в Челябинске — около полусотни километров туда и обратно не мешает жителям Миасского ежедневно ездить в областной центр. Есть даже свой вуз — Институт агроэкологии, с возможностью трудоустроиться в районные агрофирмы. Те, кто хочет заработать побольше, отправляются вахтовиками на Север. Так поступали многие жители района, включая братьев Александра Григорьева — Георгия и Дмитрия. Впрочем, кризис внес свои коррективы, и выгодных предложений все меньше. Если бы не это, Георгий едва ли оказался бы в доме брата на Новый год.
Трагедии предшествовал телефонный разговор, в ходе которого одна гостья Григорьева повздорила со своим знакомым из соседнего поселка Курейное. События того вечера во всех подробностях сейчас устанавливают следователи. Известно лишь, что четверо мужчин в обществе дамы взяли такси и направились в райцентр — «разбираться». Не стоит забывать, что описываемые события происходили вечером 1 января, когда закуска уже кончилась, а желание «праздновать» осталось.
Все началось с драки. Не тратя время на разговоры, «гости» прямо во дворе набросились на Александра, его жену Татьяну и брата Георгия. Причем все это происходило на глазах девятилетней дочери Григорьевых. После нескольких ударов Александр потерял сознание. Придя в себя, он пробрался в дом, достал из сейфа зарегистрированное охотничье ружье «Мосcберг» и зарядил его пятью патронами с дробью. Одного из нападавших Александр застрелил прямо в доме — тот, по свидетельству очевидцев, пошел на хозяина с ножом. Выйдя во двор, он увидел, что остальные продолжают избивать ногами Георгия, и одного за другим застрелил еще троих, в том числе супругов Андрея Андреева и Екатерину Мишарину. Последняя, к слову, ранее отбывала срок за убийство. Пятый участник нападения получил ранение в руку и ретировался.
«Они убили Жорку. Я убил их», — сказал Григорьев матери перед тем, как самостоятельно вызвал полицию. Отпираться Александр не стал, к мере пресечения — заключению в СИЗО — отнесся с пониманием. Родные и близкие Александра приготовились к худшему. Обвинение по статье 105 («Убийство») не сулит ничего хорошего. Случаев, когда необходимая оборона действительно признавалась таковой, в российской судебной практике немного. Тем более если речь идет об убийстве. А тут сразу четыре трупа.
«Настоящий русский мужик»
Но в этот раз машина правосудия почему-то сошла с накатанной колеи. Интерес к «миасскому стрелку» проявил глава СКР Александр Бастрыкин. «Председатель Следственного комитета России поручил рассмотреть вопрос о смягчении меры пресечения подозреваемому в Челябинской области», — сообщил сайт СКР. Благо смягчающие обстоятельства имелись. «Наличие двух малолетних детей, явка с повинной, — перечисляют в управлении Следственного комитета по Челябинской области. — И положительные характеристики, конечно». Результат — освобождение из-под стражи под подписку о невыезде и лечение не в тюремной, а в районной больнице.
«Зарекомендовал себя дисциплинированным, исполнительным, добросовестным военнослужащим, — говорится в служебной характеристике на старшину I статьи запаса Григорьева за подписью командира подводной лодки «Алроса» Станислава Ржицкого. — Скромен, прост и доступен в общении. …Требования российских законов и общевойсковых уставов знал и выполнял. …Подтянут, имел образцовый внешний вид. Военную и государственную тайну хранить умеет». Документ датирован 13 января 2016 года, но текст его, очевидно, взят из архива. Все же службу на флоте Григорьев завершил десять лет назад.
А вот впечатления заместителя главного врача Красноармейской районной больницы Эдуарда Смычника более свежие. С 2010-го по 2014 год Александр занимался здесь комплексным обслуживанием и ремонтом зданий, но ушел достраивать тот самый дом. Хотя на селе зарплата 15-17 тысяч, которые Григорьев получал в больнице, считается вполне приличной — строительство дома на эти деньги не поднять. Александр устроился сварщиком в бригаду газификации.
«Работник достался мне ценный, — говорит Смычник. — Весел, внимателен, не хам. Пил ли? Намного меньше, чем тут принято. Даже на корпоративах был полностью адекватен. Мы остались в добрых отношениях. Честный, настоящий русский мужик, всегда за справедливость».
Был, правда, инцидент, в результате которого Григорьев по молодости попал под суд, добавляет Смычник. «Один тип докопался до его жены, получил в лицо, написал заявление. Амнистия помогла, да и судимость давно снята — иначе кто бы Саше дал разрешение на ружье?»
В Красноармейской ЦРБ Григорьевых и лечат. С побоями медики более-менее разобрались. Хуже с бронхитом. «Встречать нападавших Саша выбежал в трениках и майке, и неизвестно, сколько он в таком виде на снегу пролежал, — объясняют врачи. — Еще хорошо, что воспаление легких не заработал. А так он жилистый, синяки долго не держатся».
Во время очередного посещения телевизионщиков Александр сильно разволновался, и ему стало плохо, поэтому теперь к нему пускают только следователей, родных и еще активистов-общественников из односельчан.
После того как делом Григорьева заинтересовались в Москве, местные развили бурную деятельность. Под петицией «Просим признать действия Александра Григорьева вынужденной самообороной» подписались более десяти тысяч человек, и процесс продолжается. Миасское, соседние села, Челябинск, а по интернету — вся страна.
«Я занялась этим потому что у меня самой ребенок, — объясняет активистка Варвара Абдуллина, живущая в Миасском. — Сама бы за него горло перегрызла в такой ситуации, так что Александра понимаю». «На его месте так поступил бы любой», — вторит ей Игорь Ваньков. «Хороший парень Саша, семья хорошая у него», — уверяет Татьяна Кныш, учившаяся с Григорьевым в параллельных классах миасской школы.
«Кто-то скажет, что можно было по ногам стрелять, чтобы просто обезвредить, — говорит Дмитрий Шустов из поселка Лесной. — Но как он мог по ногам стрелять, если они этими ногами добивают его брата, который на земле лежит?» «Знаю одного из тех, кто нападал. Отрицательный человек, — делится впечатлениями Руслан Дудников. — Крепко выпивал, у него постоянно бывали какие-то конфликты».
«Район никак не участвует ни в чем, что связано с этим убийством. Не участвует и не комментирует», — объяснил категорический отказ от общения первый зам руководителя Красноармейского района Сергей Яценко.
На уровне муниципалитета к активности защитников Александра Григорьева относятся иначе. «Любая инициатива жителей в области местного самоуправления имеет место быть в соответствии с Конституцией, — тщательно подбирает слова Сергей Бердников, глава Миасского сельского поселения. — Если инициатива поддерживается жителями — значит, так тому и быть. Мы не идем вопреки воле населения».
В сельской администрации, по словам Бердникова, всякую полезную инициативу стараются поддержать. «Мы как специалисты более ознакомлены с нормами закона, — говорит глава Миасского. — Соответственно, можем помочь жителям в плане правильного оформления петиций и других документов».
«День и ночь плачем»
«Я закрываю глаза и вижу все это. Груз все равно остался. Они все равно люди, какие бы они ни были», — описывает свое состояние бывшим коллегам по ЦРБ Александр. В последней фразе — ключ к аргументации местных активистов, подчеркивающих антисоциальное поведение жертв. Андрееву, Свинолупову и Бакиеву было немного за тридцать. В округе можно услышать много рассказов о том, как вместе или по отдельности они «подъезжали» к людям на рыбалке и вымогали деньги. Хамили всем, ногами двери открывали. По словам местных, это подтвердят повсюду. Кроме, пожалуй, поселка Курейное, где жили убитые и живут их родные.
Кладбище на полтора десятка могил, около половины — немного за тридцать. Андреев и Мишарина похоронены ближе к дороге, вокруг могилы — множество венков. В самом поселке — несколько десятков домов, отнюдь не зажиточного вида, закрытый магазин и работающая до пяти вечера лавка. В ассортименте тушенка, газировка, крупы и камуфляжные футболки армейского образца по 180 рублей. Вся власть в Курейном и еще нескольких населенных пунктах принадлежит Кощыревскому сельскому поселению, и официального мнения по поводу трагедии там не имеют. Неофициально же говорят о том, что Андрей Андреев служил в Чечне, и его характеристика не хуже григорьевской. Говорят, что дети есть не только у Григорьева, но и у тех, кого он убил. У Екатерины Мишариной, например, осталась девочка, и с этим тоже надо как-то считаться (сейчас ребенок живет у родителей Андреева). А еще говорят, что какими бы ни были цели нападавших, они пришли в дом Григорьевых без огнестрельного оружия — и, соответственно, их убийца должен понести наказание по всей строгости.
«Балдеет, книгу читает сидит, а мы тут день и ночь плачем, а он книгу читает сидит», — пожаловалась региональным репортерам мать одного из убитых — Влада Бакиева. В местных новостях она увидела репортаж, снятый в больнице после освобождения Григорьева. Впрочем, родные убитых с журналистами предпочитают не контактировать. Оно и понятно, учитывая, что общественное мнение в Миасском и окрестностях можно считать вполне сложившимся и однозначным.
В Миасском и в Красноармейском районе пока не понимают, почему дело Григорьева вышло на федеральный уровень. Предположения разнятся от «наверное, хотят ввести новый закон о самообороне» до «потому что иначе несправедливо». Однако все понимают, что общественный резонанс в любом случае не повредит. Все надеются, что 105-я статья «Убийство» (вплоть до пожизненного) будет переквалифицирована на 108-ю «Превышение необходимой самообороны» (возможен условный срок). Все прояснится в ближайшие месяцы, после экспертиз и следственных экспериментов. Однако уже сейчас ясно, что следствию, а затем и суду придется пройти по тонкой грани между справедливостью — в том виде, в каком ее понимают подписанты петиции, и неоднозначностью прецедента.
Юрий Васильев
via