Битва за человека — центральная тема конфликта элит.
Есть мнение, что цивилизация делится на два лагеря — тех, борется кто за добро и тех, кто за зло. Только вот что такое добро и зло, все понимают по-разному. Но и тут есть две большие группы. Первая группа понимает добро как благо для себя, вторая — как благо для других. Из первой группы выросли сатанистские культы, угнетение человека человеком, потребительство и капитализм. Из второй — ведущие мировые религии, проповедующие жертвенность, аскетизм и умеренность потребления, служение людям и социализм.
Так случилось, что либералы принадлежат к первой группе, и их главной ценностью всегда являлись деньги. Человек тут — средство добычи денег. Антигуманные либералы называют человека непрофильным активом, гуманные — человеческим капиталом, требующим инвестиций для увеличения капиталоотдачи, но всегда в их теориях человек — это проблема, стоящая на пути избранников к богатству и какая-то побочная субстанция.
Ко второй группе принадлежат социалисты. Социальный — значит коллективный, общественный, в переводе с латыни. Центром социалистической идеи является коллектив, ибо индивидуум сам по себе не выживет в борьбе с природой, ему выжить помогает коллектив. И значит, благом человека является благо человечества. Большинства. Социума. В этой системе координат деньги — не цель, а средство существования людей. Капитал возрастает только благодаря труду, а значит и результаты труда должны так перераспределяться в обществе, чтобы было хорошо всем, а не узкой группе владельцев средств производства, которые созданы трудом всех. а присвоены единицами.
Так в капитализме гуманизм становится антиподом справедливости, а в социализме — синонимом. Проповедь свободы как высшего блага — это проповедь права индивидуума наплевать на коллектив и на общество. В социализме проповедь ответственности — высшая нравственная норма, противостоящая проповеди свободы как абсолюта, требующая ограничения свободы ради ответственности за всех, то есть справедливости.
Ответственность за всех, лежащая в основании социализма, берёт своё начало в христианстве с его проповедью смирения (от слова «мир»), любви и служения. Право наплевать на всех — высшая нравственная категория сатанизма с его проповедью эгоизма, гордыни и оправданности стремления к богатству как проявление избранности. И высший порок в традиционных религиях, давших свою этику социализму.
Так случилось, что в России после 70-ти с лишним лет социализма, неестественным образом на его социально-культурной базе возник капитализм. Это раскололо правящую элиту и население, которое в своих архетипах коллективного бессознательного по-прежнему ориентированного на ценности коллективизма. То есть можно сказать, что если душа человека по природе христианка (то есть стремится к любви и жертвенности в пользу того, кого любишь), то душа обычного россиянина по природе социалистка. Тогда как душа либерального россиянина во власти по природе сами понимаете кто.
Мировоззренческого синтеза, вбиваемого в сердца и головы населения с начала 90-х, не случилось. Избавляя народ от советской идентичности и прививая ему собственническую идеологию, элита наткнулась на отторжение своих усилий. Советская общественная идентичность не желала уходить даже из душ многих «новых русских», удачливых предпринимателей, испытывающих стыд за свой достаток на фоне бедности большинства населения. Что выражается во всяческой благотворительности и прочих формах компенсации внутреннего чувства вины. Народ и вовсе оценивает власть по критерию отношения последней к теме социальной справедливости, выражаемой в форме заботы о большинстве населения.
С России частная собственность находится в нравственно неоправданном положении, как синоним жадности и стремления к жизни за счёт общества и вопреки обществу. И корни этого феномена уходят не во времена СССР, а в глубокую древность, задолго до того, как христианство стало средством интеграции множества славянских племён в единый русский народ. Русь потому и Святая, что всегда жила не идеей частной собственности, а стоянием за всех, помощью всем нуждающимся.
Частник в русском понимании всегда мироед. Просто народ складывался и выживал в таких условиях, когда выжить он мог только в коллективистских формах сознания и социальной практики. Именно потому социализм так легко лёг на национальные архетипы так естественно и так глубоко в них укоренён. Русский коммунизм — это общинный коммунизм, освященный традиционными религиозными и социальными нормами. Община — это то лоно, где все выживали и где спасались от голодной гибели сироты, погорельцы, вдовы и старики. Община платила за них оброк, помогала «всем миром» построить дом после пожара, не давала умереть с голоду в голодный год. Отношение к общему в России равно отношению к святому.
Попытка впихнуть в эту нравственную конструкцию чужеродную этику, сформировавшуюся в иных исторических, климатических и географических условиях, российской либеральной элите, чьи шеи всегда повёрнуты на Запад, не удалась. Сохраняя административную, медийную и финансовую власть, правящая либеральная элита совершено не имеет легитимности в глазах подмандатного населения. Народом либеральная элита воспринимается как нечто среднее между инопланетянином и оккупантом, которых терпят до тех пор, пока не появится свой избавитель и не положит свою жизнь на алтарь избавления народа от опутавшего его зла.
Центром борьбы за общественное и индивидуальное благо в современной России стала пенсионная реформа. Это тот оселок, на котором проверяются на критерий «свой-чужой» все российские политики. И дело тут не в том, что кого-то ущемили — в России ущемление в период войн и реформ — привычное дело. Люди перенесут падение достатка и обойдутся карточками и пайками. Но для этого требуется понимание справедливости борьбы и оправданности лишений.
Пенсионная реформа воспринята с обидой как несправедливая и произведённая не в интересах всех, а в интересах богатых. Ведь прогрессивная шкала налогообложения по-прежнему саботируется элитой. Она отказывается нести на себе государство и перекладывает это на народ. А ведь финансовые возможности обычных людей и олигархии несопоставимы.
Однако именно ради денег было введено повышение пенсионного возраста. Очевидно, что власть оказалась шокирована тем сопротивлением и тем возмущением, с которым общество встретило нововведение. Очевидно, что дело уже не в деньгах — были задеты глубинные структуры сознания российского населения. Рейтинг власти уже много месяцев показывает устойчивую тенденцию к падению. Ничего не замечать могут позволить себе лишь либералы в правительстве. Их интересует только ближайшая карьера.
Путин живёт в другом масштабе времени, уходящем далеко за пределы его личной жизни и судьбы. Он понимает — то, что он начал строить, требует совершенно другого отношения народа в власти и её намерениям. Требуется консолидация, а пенсионная реформа стала её преградой.
Путин не мог предотвратить повышение пенсионного возраста. Но поняв, что произошло с народом, он стал активно искать пути выхода из положения. Один за другим пошли компенсации. Стала формироваться стратегия, в центре которой лежала социальная тема. А центром социальной темы стал вопрос демпфирования пенсионной реформы.
Путин жёстко высказался за то, чтобы исправить несправедливость, когда надбавки к пенсиям были проведены без учёта уровня прожиточного минимума. От такого подхода опять вышел обман самых бедных пенсионеров. Они получили прибавку к пенсии, но потеряли компенсации, выплачиваемые соцзащитой тем, у кого пенсия на дотягивала до прожиточного минимума. В итоге эти люди получили то же, что всегда. Новая волна разочарований на ровном месте.
Эти безмозглые бухгалтеры не готовы понимать, что за их экономикой стоит большая политика. Из их стремлений сэкономить в очередной раз на нуждах людей люди делают не экономические, а политические выводы. Сочиняют всё это клерки в недрах ведомств Силуанова и Дроздова с Топилиным, а ответственность падает на Путина. И под удар попадают стратегические планы спасения России. Просто либеральные бухгалтеры так далеко никогда не думают.
Путин потребовал сделать следующее: прекратить подобную практику и повысить пенсионный уровень до уровня жизни, и уже к этому уровню начислять все добавки И никак иначе. Либералы загрустили. Глава Пенсионного фонда Дроздов заявил журналистам, что всё это до 2024 года обойдётся дополнительно в 150 миллиардов. Силуанов в шоке — ему предстоит найти эти деньги. Эта мера затронет 6 миллионов граждан. Это уже не экономика, это большая политика. И срок на это Путным отпущен короткий. Кто из чиновников вздумает сопротивляться, будет уволен. Через год время отчёта о выполнении задания.
Сурков был прав. когда говорил, что Путин чувствует глубинный народ России лучше, чем все чиновники. Суркову этой фразы не простили, но он оказался прав. Вся структура смыслов послания в Федеральному собранию 2019 года это подтверждает.
Следуя в направлении современных тенденций, партия Справедливая Россия разработала законопроект о введении права наследования страховой части пенсионных накоплений родственниками пенсионера. Немедленно встрепенулись либералы, стоящие на страже денег и защищающие их от народа. Замдиректора Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Владимир Назаров назвал идею безответственным популизмом, ибо на это потребуется увеличить налоги или снизить размер пенсий. Он уверен, что дума этого не пропустит. Дескать, если молодые станут получать пенсии за своих родителей, это нарушит чьи-то права — Назаров не уточнил, чьи.
Назаров утверждал, что если речь идёт о потере кормильца иждивенцем, то для этого и так есть статьи закона, и ничего нового не требуется. Но право людей на наследование страховых пенсионных накоплений родственников — это неслыханное дело. Ибо сейчас страховая часть пенсий по сути не существует и не и используется, и вся пенсионная система висит на отчислениях работодателей.
Но пенсионная система будет меняться, и страховая часть станет чем-то похожим на личный сберегательный счёт в банке. Почему эту часть не может унаследовать родственник? Ведь это, по сути, проценты на вклад. Если мы сами вклады позволяем получать в наследство, почему так нельзя поступить с частью пенсионных индивидуальных накоплений? Чем депозит отличается по экономической сути от страхового пенсионного накопления человека? Только местом хранения?
На абсурд аргументов Назарова указали многие в комментариях в его интервью. Во всём мире такая часть накоплений наследуется родственниками пенсионера и это не противоречит правовому государству. Напротив, это следует в его русле. Другое дело, что действительно для нынешней системы такое решение неподъёмно и её придётся доделывать. Но Назаров ничего не сказал об этом. Он в принципе против того, чтобы на человека тратились лишние деньги, так как это непрофильный актив.
Позиция Назарова и его единомышленников-либералов находится в противоречии с позицией Путина, который, поставив социальную тематику и социальную справедливость на первый план, по сути, встал на сторону традиционных российских ценностей. Неважно, что Путин говорит, его практика становится всё более социал-демократической. Таково требование времени и понимание этого — сильная сторона Путина. Как бы он лично ни относился к социализму. Как Ленин не побоялся НЭПа с его частником, так и Путин не побоялся социализма с его приоритетом государства над бизнесом и социальной политикой.
Да, это всё в рамках госкапитализма, но ведь вся штука в том, чего в этом слове больше — капитализма или государства. Акценты могут быть выставлены в разные стороны. И Путин всё больше движется от капитализма к государству. Демонстрируя не только гибкость и прагматизм, но и приверженность традиционным русским моральным установкам. Тем, на которых тысячелетиями создавался русский народ и на которых он строил своё могучее многонациональное государство.
Путин имеет обратную связь с народом и может корректировать управленческие воздействия по мере поступления информации о реакции на них. Система управления этой обратной связи не имеет, она обходится обратной связью с Путиным. Министры живут от одной нахлобучки до другой. И даже после этого не делают полностью того, что приказано. Это проблема и проблема серьёзная. Такая зависимость от роли личности во главе российского государства является его уязвимой чертой. С которой, тем не менее, Россия живёт тысячелетиями. Ибо, как выясняется, на аристократию полагаться не может ни один правитель. Ни царь, ни генсек, ни президент.
Так отношения главы государства с народом через голову аристократии в России всегда были темой особых отношений. Сейчас через призму социальной политики с пенсионной проблемой в центре неё, проявляется та же закономерность. И то, что глава государства по сути находится вне пределов системы ценностей либерализма и капитализма, позволяет сохранять уверенность в благоприятной исторической перспективе России. Её всемирная миссия понимается российской властной верхушкой правильно.
Иначе бы мы не увидели то, что мы видим сейчас — борьбу за человека, которую ведёт Путин, опираясь на ничтожное меньшинство в своём окружении. Именно поэтому Путин по сути отбивает у либералов их денежные достижения в недавней пенсионной реформе, и вся главная борьба ещё впереди.
Специально для ИА REX