На днях адвокат Виолетта Волкова написала озорной твит — со слов знакомого налоговика вкраце изложила результаты стандартной проверки и попросила угадать организацию, в которой были найдены нарушения. Угадать легко: «Седьмая студия». То есть, «Гоголь-центр», которым руководит Кирилл Серебренников.
Кирилл Серебренников. Фото Новой газеты.
Не знаю как вам, а мне с самого начала этой истории было понятно, что бюджетные средства украли. Причем, без прямого участия режиссера Кирилла Серебренникова провернуть незаконную финансовую махинацию было невозможно. Ведь именно он выбил деньги, а значит, главным бенефициаром обналички был тоже он.
Неслучайно по делу проходит (свидетелем) и бывшая начальник департамента государственной поддержки искусства и народного творчества Министерства культуры РФ — к ней тоже есть вопросы у следствия. Довольно часто в таких случаях тот, кто получает бюджетные средства, делится с чиновником, который способствует их выделению. Ну, там, слово замолвить, документы побыстрее оформить, подсказать, что писать.
В общем, обычная коррупционная схема с откатом. Кирилл Серебреников не первый и, к сожалению, не последний.
Меня не удивила волна, которую погнали правозащитники: кристально честный человек пострадал за свой талант, на творческую интеллигенцию обрушились репрессии, наступил 37 год — Путин должен уйти. В конце концов, они за это гранты получают.
А вот реакция коллег режиссера выглядела довольно странно.
«Художник, которым Россия должна была бы гордиться, унижен и оскорблен. А поскольку это человек, известный своей независимостью и свободолюбием, человек, неоднократно выступавший со смелыми политическими заявлениями, эти внезапные репрессии выглядят особенно скверно. Я очень обеспокоен случившимся и надеюсь, что общественность в России и в мире заступится за одного из самых ярких деятелей современного театра», — написал в своем Фейсбуке балетмейстер Михаил Барышников.
Чулпан Хаматова, помнится, вслух зачитала письмо деятелей культуры в защиту руководителя «Гоголь-центра», а Евгений Миронов передал его лично в руки Владимиру Путину. Чем, по-моему, слегка его смутил, ибо непонятно, как реагировать на глупость.
Надо сказать, и к Чулпан Хаматовой, и к Евгению Миронову я отношусь тепло. Мне кажется, они честные люди и хорошие актеры. И им, конечно, простительно совершать по-детски наивные поступки. Но именно это письмо сказало мне о нашем обществе больше, чем все выступления правозащитников, вместе взятые.
Ибо обращение к президенту, а также привлечение общественности в такой ситуации — нонсенс. Чего они, к великому сожалению, не понимают. Это называется давлением на следствие. Причем, способом куда более прямолинейным, чем во времена пресловутого «телефонного права».
Творческая интеллигенция решила, что входит в касту неприкасаемых и громогласно об этом объявила. Попросив царя-батюшку защитить гордость нации от контактов с противными правоохранительными и налоговыми органами. Руки прочь от ранимых душ артистов.
Интересно, какой реакции они ждали: Путин должен был вызвать Бастрыкина, отнять уголовное дело, отвезти на дачу документы и сжечь их в камине? Им и в голову не приходит, что у президента попросту нет таких полномочий.
Творческая интеллигенция попросила его разобраться не по закону, а по понятиям. Разве не странно?
Подоплеку событий давно изложил уважаемый stbcaptain, повторяться не буду. Добавлю лишь, что для меня недавние признания обвиняемых по делу сенсацией не стали. Очевидно же, что не за творчество и не за свободолюбие пострадал режиссер. Накосячил — придется ответить.
Вот только следствие, похоже, побаивается трогать главного фигуранта — Кирилла Серебренникова и пока работает со второстепенными персонами — исполнителями его распоряжений. Которые по собственной инициативе вряд ли стали бы обналичивать бюджетные средства.
Весь вопрос в том, захотят ли они принимать всю вину на себя, готовы ли принести себя в жертву и посидеть вместо своего гениального руководителя.
Виолетта Волкова своим твитом показала, как ситуация выглядит со стороны налоговых органов.
|
Налоговик рассказывает. Проверяли расходование госсредств одной организацией. 16 млн списано на декорации. Фото декораций — конструкция из папье-маше. И все. 20 млн списано на костюмы. Проверяем — актеры бегают по сцене голые. О фирме, на которую списывались средства, говорят, плодотворно сотрудничаем уже два года. Проверяем, а там директор уже три года как умер.
А на вопрос: «Что за фигня?» отвечают: «Мы были неправы, без достаточных на то оснований уменьшили налогооблагаемую базу». Правда, Следственный комитет называет эту фигню по-другому. |
А у нас по-прежнему пытаются выдавить слезу, рассказывают о репрессиях и политическом преследовании. Давят на все кнопки, до которых могут дотянуться.
Но давайте все же назовем вещи своими именами.
Государство выделило некоей организации под некий проект много-много миллионов рублей. А когда отправило проверяющих узнать, как израсходованы бюджетные средства, выяснилось, что деньги украли. И теперь Следственный комитет пытается определить степень вины каждого участника уголовного преступления.
Все банально. Не стоит наводить тень на плетень.