Очень хорошо, когда «ватник» молчит. Выпивает сто грамм и идет на работу. Приходит с работы, выпивает еще двести — ложится спать, прямо поверх лениво стянутых штанов Абибас. Когда ему говорят «фу, ватник-то какой, раб, раб генетический, скотина безропотная, постоять за себя не можешь», «ватник» выпивает лишние сто грамм, плачет и поет «Из-за острова на стрежень». Прощения за свою рабскую сущность почему-то при этом не просит, не кается: такова уж его скотская природа, не обучен он этикетам, даже правильно поклониться перед свободным белым человеком не умеет. Умеет только вспоминать полет Гагарина и победу над Германией. Это смешно. Сам-то ничего кроме штанов Абибас не нажил, а все туда же — о величии рассуждать. Пьет Клинское, а не баварское, а все туда же — «победа над Германией». Когда «ватник» так делает, свободный белый человек заливисто хохочет и пихает его кулаком в бок, весело гогоча над тем, как он заваливается косо на сторону, бормоча «дедывоевали». Быдло пьяное, побормочи тут еще, ничего не можешь и пузыри у штанов твоих китайских на коленках, ха-ха-ха, вот тебе дружба с Китаем, а вот еще победа над Германией, хе-хе-хе, полежи тут в луже, экая свинья, все по лужам валяется. Чего плачешь? Сам виноват.
Очень хорошо, когда «ватник» молчит, удобно очень. Вот ты белый, свободный, демократический, ты не молчишь. А он молчит, в телек пырит, быдло безголосое. Был бы нормальный человек — тоже не молчал бы. Вышел бы и сказал. За ценности либеральные, за свободу, за современное искусство… как белый человек, не как это вот, в трениках. Хорошая, устоявшаяся картина мира.
Когда «ватник» не молчит, почему-то намного хуже. Когда встает, штаны отряхивает, водку отодвигает, телек выключает и вместо «Из-за острова на стрежень» вдруг начинает «Вставай, страна огромная». Почему-то не молчит он совсем не за современное искусство, совсем не за права геев раскрывает он во всю ширину рот на своем небритом три дня лице, почему-то вдруг выясняется, что плевал он на всю продвинутую творческую интеллигенцию, на весь просвещенный креативный класс. Выясняется неожиданно, что какое-то свое мнение у него есть, и отстаивать он намерен именно его.
Быдло. Террорист. Сука. Чего тебе в луже не лежалось, мразь? Чего тебе водку не пилось? Дома надо сидеть, еба, слышь ты, ты че, не понял, дома нормальные люди сидят! Куда ты поперся, дебил в Абибасе, какой тебе митинг-хуитинг, ты че залупаешься? Щас тебе менты по почкам!
Арестуйте его, товарищ начальник, арестуйте свинью эту! Бунтовать он, тварь! Мнение у него, блядь! Поджигай давай, поджигай, пусть горит! Сам виноват, козлина! Повизжи теперь! Чтоб знал тут, как на белых свободных людей выебываться, гандон штопаный! Войсками его, гниду, артиллерией ему! Умри, умри тварь колорадская! Мало пиздили вас, рабы, скоты, жрите баланду и не хрюкайте! Бомбами их, бомбами! Ишь, полезли! Ишь, мнение у них!
И с каждым так будет, с каждым, кто мешает строить нам свободное, толерантное, гуманистическое и успешное общество.
Елена Чаусова